Западноевропейское средневековье

В
эпоху первых столетий западного средневековья (V-XI вв.), которую принято называть «темной
порой», античное наследие постепенно
забывалось (и в конечном итоге забылось), научные традиции античности
утрачивались, поскольку стимулы к углубленному изучению природы и ее
закономерностей из-за всеобщего упадка западноевропейской цивилизации после
крушения римского мирового владычества отсутствовали.

Основными передаточными звеньями
между античной эпохой и западным средневековьем явились труды римс-

ких христианских
философов и писателей Северина Боэция (ок. 480-524), Кассиодора (ок.
487-578) и Марциана Капеллы (IV-V вв.). Указанные авторы
сформировали деление научного знания на семь дисциплин или «свободных искусств»
и связали их с семью «столпами дома премудрости», упоминаемого в Библии. Эти
семь «свободных искусств» обычно перечисляют в таком порядке: грамматика,
риторика и диалектика, которые составляли начальное «трехпутье», или «тривий» (отсюда
слово «тривиальный»); арифметика, геометрия, астрономия и музыка образовывали
«квадривий». Науки все более и более приобретают характер теологический,
богословский (общеизвестно средневековое выражение «философия — служанка
богословия»), изучение природы как таковой подменяется ее символическим
истолкованием в мистическом или морально-назидательном духе так же, как уже
было отмечено выше и в Византии (единые корни шли из эллинистического мира, из
александрийской школы). Такие черты приобретает переведенная и
прокомментированная аббатом Рабаном Мавром 20-томная энциклопедия Исидора
Севильского (560-636), ставшая известной с 844 г. под двумя названиями:
«Начала» и «Этимология». Она послужила основой для написания самим Рабаном
Мавром энциклопедического сочинения «О
вселенной», в которой книг становится, во-первых, не 20, а 22 — по числу
книг Ветхого завета, во-вторых, сочинение уже не начинается с книги «О науках и
искусствах», а с книги о Боге, «создателе нашем, главе и начале всех вещей» и
т. д.

Но, в основном, античное наследие
сохранялось и развивалось в арабском мире (см. пункт 2.7) и пришло в Европу
после крестовых походов (1096-1270 гг.) на Ближний Восток (в Сирию, Палестину, Северную Африку), организованных
западноевропейскими католиками под знаме-

нем борьбы против
«неверных» (мусульман), освобождения Гроба Господня и Святой Земли (Палестины).
Привнесение на территорию Европы остатков античной культуры и науки — главный
непреходящий итог этих походов. С этого времени становится возможной систематическая
экспериментальная наука, благодаря бурно развивающейся промышленности,
металлургии, химии, вооружению, медицине, использованию движущей силы воды,
появлению новых инструментов, постепенному преодолению влияния церкви в
вопросах объяснения природы мира. Так, например, англичанин Аделяр Батский
(время его деятельности 1116-1142), переведший в начале XII века «Начала» Евклида и другие
математические труды арабских математиков, в своих «Естественнонаучных
вопросах» отмечает, что не следует прибегать к ссылке на божество и его волю
там, где человеческий разум способен и обязан раскрывать подлинные причины
природных явлений. Христианский теолог француз Тьерри Шартрский в первой
половине того же века в начале своего «Шестоднева» прямо заявлял, что будет
исследовать космологические вопросы «с точки зрения физики», исходя в основном
из натурфилософского диалога Платона «Тимей». Но платоновская «первичная
материя» не была для них предельной, неосязаемой абстракцией, а конкретной,
чувственно-осязаемой массой, неким первичным «хаосом», или смешением элементов,
которое приводилось в гармонию хотя и сверхматериальным началом, но, во всяком
случае, не христианским Богом. Философы французской шартрской школы неустанно
повторяли, что ничто не уничтожается, что изменчива и текуча лишь форма, в
которой предстают вещи, что «никакая субстанция не гибнет». Элементы
природы существуют постоянно, гибнут и возникают лишь их сочетания: всякая
«природа» имеет «посто-

янное пребывание»,
уничтожаются лишь «произведения природы».

К XIII
веку получают
распространение такие изобретения, как очки, часы, компас, порох, но главным,
неоценимым стало создание в XII-XIII вв. первых университетов в
разных странах Европы: в Болонье (1158, Италия), Кембридже (1209) и Оксфорде
(2-я половина XII
— нач. XIII вв., Англия), Париже (1215,
Франция, с XVII
века распространенное название Сорбонна), затем в Падуе
(1222, Италия) и Неаполе (1224, Италия) и др. В университетах,
французских, итальянских, но особенно в английских, постепенно утвердились
свободомыслие и гуманизм, демократическое самоуправление и свобода выбора
руководства. Это предопределило развитие и становление западноевропейской и
всей мировой культуры и науки, вплоть до наших дней.

Особое место в естествознании тех
лет занимают ученые Оксфорда Роберт
Большеголовый (Гроссетест) (1175-1253) и его ученик Роджер Бэкон (ок.
1214-1292). Они настойчиво выдвигали на первый план познания значение математики,
опыта и наблюдения, утверждая, что математика
есть основа всех прочих наук, «врата и и ключ» их. Так, Гроссетест в трактате
«О свете или о начале форм» высказывает мысль о том, что изучение
явлений начинается с опыта, посредством их анализа устанавливается некоторое
общее положение, рассматриваемое как гипотеза, отправляясь от которой, уже
дедуктивно, выводятся следствия, опытная проверка которых устанавливает их
истинность или ложность. Свет для него — некая тонкая материя,
отождествляемая с формой, универсальная субстанция, обладающая внутренней
способностью к саморазрастанию и самораспространению. По его мнению, Бог
вначале создает некий светящийся пункт, который,

мгновенно расширяясь, рождает огромную сферу, где слиты воедино начала материи и формы
(практически современная инфляционная гипотеза раздувающейся вселенной из
вакуума). Весь мир для Гроссетеста оказывается результатом самовозрастающей
светящейся массы, которая образует не только краски, но и звуки, не только
растения, но и животных. Свет также связывает душу и тело, свет человеческого
знания — ничтожно малая доля абсолютного божественного света.

Роджер Бэкон в «Письме о тайных делах искусства и
природы и о ничтожестве магии» предвосхитил многие поздние открытия, полагая,
что можно будет с невероятного расстояния читать мельчайшие буквы и
пересчитывать пылинки и песчинки, допускал возможность построить машины,
способные двигать самые большие корабли быстрее, чем целый отряд гребцов, не
исключал возможность сделать аппарат, позволяющий летать по воздуху, подобно
птицам. Бэкон в своих работах указывал три способа
познания: вера в авторитет, рассуждение и опыт. Авторитет сам по
себе совершенно недостаточен, если он не опирается на рассуждение. Но и
рассуждение сможет достичь своей убедительности только тогда, когда оно
опирается на опыт. Подведя итог, Бэкон дает такую обобщающую формулировку
своего эмпиризма: «Опытная наука — владычица умозрительных наук».
Так, благодаря трудам передовых мыслителей, начинает крепнуть отделение
науки и философии (особенно натурфилософии) от теологии, подрываются устои схоластики,
учения христианского западного мира, основанного на христианских истинах,
изложенных в догмах.

Положительную роль в становлении
науки сыграло средневековое учение о двойственной истине — возможность
для одного и того же научного положения быть од-

новременно истинным
или ложным, в зависимости от того, что лежит в его основе. Церковниками
(теологами) делались попытки разрешить эту апорию утверждением, что нечто
может быть истинным с философской, но ложным с теологической точки зрения. Под
прикрытием именно этого учения было высказано много смелых мыслей, не
согласующихся с догмами христианства.

Значительному прояснению формируемых новых и очищению старых античных научных
понятий способствовал видный английский схоласт Уильям Оккам (ок.
1300-1349/50), резко выступавший против наводнения реального мира гипостазированными
сущностями, т. е. боровшийся против наделения отвлеченных понятий, свойств,
идей самостоятельным бытием, субстанциональными формами, скрытыми признаками и
т. д. По Оккаму, существуют слова, которые не соответствуют какой-либо реально
(самостоятельно) существующей вещи; таковы термины «точка», «мгновение»,
«неделимое». Также движение не есть нечто обладающее самостоятельной
сущностью, реально существуют лишь движущиеся тела; точка не является составной
частью линии, но представляет собой сокращенное обозначение того, что линия
не простирается дальше и т. д. и т. п.

Общеизвестный
лозунг Оккама гласил: «множественность никогда не следует вводить без нужды»
или «сущности не следует умножать без необходимости»(принцип,
получивший название «бритвы Оккама»). Словом, не потому боролся
Сккам со схоластическими «сущностями» и «формами», что их много, а потому, что
им не соотвествует никакая объективная реальность и они интерпретируются
превратно, как некие самостоятельные сущности.

Итак, мы отмечаем,
хотя и не все осветили, что в центре внимания креативной (творческой)
деятельности мыслителей средневековья были физика, механика, теплота, оптика,
космология, география, геометрия, алгебра, метеорология, минерология, вопросы
относительности и абсолютности движения, природы сил, наличия или отсутствия
центра Вселенной и др. В конечном итоге, ими был заложен фундамент для
возникновения и развития в эпоху Возрождения идей Николая Коперника и Джордано
Бруно, небесной механики Иоганна Кеплера, методов аналитической геометрии (в
том числе, метода координат великого реформатора науки средневековья Рене
Декарта) и др.