Античная Эллада (Древняя Греция)

Космоцентризм
античной древнегреческой натурфилософии. Основополагающим признаком
(характеристикой) древнегреческой, как, впрочем, и китайской и индийской,
натурфилософии и естествознания был космоцентризм. Каждый ученый того времени
являлся одновременно, или даже скорее, философом, мысля абстрактными и
отвлеченными от конкретных фактов категориями, стремился представить все
мироздание в целом. Это проявилось во всех космогонических идеях, прежде всего,
в концепции самого космоса.

В древности у эллинов космос
означал «порядок», «гармонию»
(а противоположный ему термин «хаос» — «беспорядок») и первоначально применялся
к обозначению воинского строя и государственного устройства. Но в VI-V вв. до нашей эры появляется
понимание космоса как Вселенной, как места вселения человека, доступного
умозрительному осмыслению. Это означало, что образ космоса наделялся либо
качествами, присущими живым существам

(как огромного
человекоподобного организма), либо социальными, общественными качествами.
Космос являлся как бы макрочеловеком, а человек — микрокосмом. Это объединяло
человека и космос в единое целое, упорядочивало и гармонизировало весь мир
(природу, Вселенную). Человек, как микрокосм единой Вселенной, воплощает в себе
все те силы и «стихии», которые образуют космос.

«Стихии»
или «элементы» стали развитием следующего этапа античной натурфилософии. Учения
о первоэлементах (стихиях, началах) появляются в Древней Греции как
самостоятельные сущности благодаря крепнущему космоцентризму. Рождение и
организация таких первоэлементов, как огонь, воздух, вода, земля, как
правило, происходят под действием божественных сил — родителей. Идея о
первоэлементах в естествознании актуальна и сегодня и далеко не исчерпана.

Естествознание Древней Греции (Эллады). Под
названием Эллада (от греч. — Hellas) понимается территория
древнегреческих государств, занимавших юг Балканского полуострова, острова
Эгейского моря, побережье Фракии, западную береговую полосу Малой Азии и
распространивших свое влияние в период греческой колонизации (VIII-VI вв. до н. э.) на территории Южной
Италии, восточной Сицилии, южной Франции, на северное побережье Африки, проливы
и побережья Черного и Азовского морей. С 146 г. до н. э. Греция (Эллада)
фактически оказалась под властью Рима, а с утверждением Римской империи в 27 г. до н. э. была превращена в римскую
провинцию Ахайя. С IV
в. н. э. Греция
составила государственное и культурное ядро Восточной Римской империи — Византии.

Эллинистические учения о
первоэлементах (ионийская или милетская школа). Первый из известных мировых
философов, философ Древней Греции (Эллады)

Фалес из Милета
(625-547 гг. до н. э.), скорее был грек, чем, как не исключают многие, финикиец
из знатного рода, и был тем первым в истории мировой цивилизации человеком,
которого по праву можно считать не только отцом греческой философии (так
его называл Аристотель), но и праотцом греческой, западноевропейской и
мировой науки. Сочинения Фалеса до нас не дошли, но широко цитировались
в трудах более поздних древнегреческих мыслителей (Геродота, Ксенофана,
Аристотеля), с его именем связывают многочисленные философские размышления и
научные открытия в астрономии, математике, метеорологии и географии. Его смело
можно назвать первым среди людей ученым, и, как ученый, он высказал
первое фундаментальное предположение о главнейшей составляющей материи,
полагая, что началом (стихией, первоэлементом) всего существующего
является вода или влага. Фалес высказал это вслед за Гомером,
который в «Илиаде», и Гесиодом, который в «Теогонии», говорят, что источником
возникновения всего сущего являются титан Океан и нимфа Тефида.
Аристотель предполагал, что свое воззрение Фалес вывел из наблюдений, что пища
всех существ влажная, семя прорастает во влажной среде, умирающее всегда
высыхает, вода — основа всякой жидкости, земля плавает на воде и т. д.

В ту пору философов называли физиками,
фисиолога-ми (от греческого слова phisis (физис, фисис, иногда фю-сис) — природа;
в античной медицинской практике понятие природа означало органическое
произрастание, применявшееся к растениям, животным и человеку (сравните с
современным словом физиология)), пытавшихся познать сущность,
субстанциональную основу природы. Аристотель позднее следующим образом
резюмировал понятие природа: «…природою в первом и основном смысле

является сущность…, а именно сущность вещей,
имеющих начало движения в самих себе, как таковых». Следует особо принять во
внимание, что phisis происходит
от греческого глагола, означающего рождаю. (Кстати, в этимологии и
семантике русского слова природа, как уже отмечалось ранее, лежит тот же
глагол — рождать).

Фалес известен также как астроном (полагают, что он
предсказал солнечное затмение 28 мая 585 г. до н. э., ввел 360-дневный
12-месячный календарь), как математик (впервые измерил высоту пирамиды по ее
тени), как создатель учения о душе, созвучное современным представлениям об
информационном поле, сохраняющем все события прошлого и настоящего и
содержащее события будущего.

Ученик Фалеса Анаксимен (585-525
гг. до н. э.) за первоэлемент признавал воздух. Сущностные различия
воды, огня и земли он свел к разреженности и уплотнению воздуха: разряжаясь,
воздух становится огнем, сгущаясь — ветром, затем облаком, далее водой и,
наконец, землей и камнем. Земля, будучи плоской, парит, подобно листу, в
воздухе. Солнце, Луна и звезды тоже плоские и движутся по воздуху так быстро,
что, разогревшись, начинают светиться.

Другой
ученик Фалеса Анаксимандр (610-547 гг. до н. э.) не признавал первоначалом
какую-либо конкретную сущность, а таковой считал нечто неопределенное, которое
он назвал апейроном (беспредельное, бесконечное), понимая под этим
бесконечное «беспокойство» материальной субстанции, т. е. как движение чего-то
того, что бесконечно в пространстве, материально по сути, неопределенно в
ощущениях. Анаксимандр также явился зачинателем космологии, полагая, что Земля
— центр Вселенной, которую опоясывают три огненных кольца: солнеч-

ное, лунное и звездное. Земля, по его мнению,
пребывает в мировом пространстве, ни на что не опираясь. Эта мысль
Анаксимандра, возможно, самое значительное достижение ионийской (милетской)
школы.

Учения об элементах придерживался также Гераклит из
Эфеса (520-460 гг. до н. э.). Деятельное начало он приписывал огню. Известно
его высказывание: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из
богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечно живой огонь, мерно
возгорающийся, медленно угасающий». Говоря о Гераклите, следует отметить его
склонность к диалектическому видению мира.
Так, Платон писал: «Согласно Гомеру, Гераклиту… все вещи движутся,
словно потоки. А из стремительного движения и взаимосмешения рождается все, о
чем мы говорим, что оно существует, но название это неправильно: ничто никогда
не есть, но всегда становится». По Гераклиту, все возникает в силу противоположностей
вещей, и все течет, подобно реке (самые знаменитые высказывания Гераклита: «Все
течет, все меняется»и «Нельзя дважды войти в одну и ту же реку».).
Космос рождается из огня и снова сгорает в нем. Диалектика изменчивости
элемента огня, его пневма (огненная энергия) была затем популярна у многих
философов, в том числе у Аристотеля два века спустя.

Завершение
идеи ионийской школы получили в трудах Эмпедокла (483-423 гг. до н. э.) и
Анаксагора (500-428 гг. до н. э.). Если ионийцы, различая активное (движение) и
пассивное (материю), не смогли их разграничить, то упомянутые выше философы
сумели этого добиться. Так, Анаксагор за активное начало принял ум, а
Эмпе-докл — любовь и вражду, в качестве пассивного Анаксагор
считал гомеомерии или маленькие частички, сходные с теми веществами,
которые из них получаются, а Эмпе-

докл принял сразу все четыре стихии — огонь,
воздух, воду и землю, которые, смешиваясь друг с другом, образуют все
богатство природы. В развиваемой концепции были огрехи, противоречивость учения
Эмпедокла проявлялась, например, в том, что, признавая существование движения,
он вместе с тем отрицал наличие пустоты в космосе; все вещи могут лишь меняться
местами, но непонятно тогда, как в заполненном сплошь пространстве может
осуществляться движение. Но многое было воспринято положительно: ум или разум у
Анаксагора сделался основным концептуальным понятием в философии Платона, а
впоследствии и в философии, скорее теософии, Августина Блаженного (354-430
гг.), у которого благо христианского бога состояло не только в добре, но и в
его разумности.

Любопытна космологическая
концепция Анаксагора в изложении раннехристианского автора Ипполита в книге
«Опровержение всех ересей»: «Он считал ум как творящую причину, материю как
становящуюся. Все вещи были вперемешку, а ум пришел и упорядочил. Материальные
начала, по его словам, бесконечны, а малость их тоже бесконечна. Все вещи были
приведены в движение умом, и подобное сошлось с подобным. Часть из них под
действием кругового движения получила
постоянное место на небе: плотное, влажное, темное, холодное и все
тяжелое сошлось в середину (когда они затвердели, из них возникла Земля), а то,
что этому противоположное: горячее, светлое, сухое и легкое — устремилось вдаль
эфира». Такова картина становления космоса по Анаксагору.

Элейская школа физиков-логиков. Родоначальником • этой школы был
Ксенофан из Элей (580-485 гг. до н. э., по другим данным, ок. 570-470 гг.),
Богом которого была вся Вселенная в целом (все есть одно, — говорил он,
вглядываясь в звездное небо, в передаче этой его мысли Арис-

тотелем), но не в
чувственном ее восприятии, а в формально-логическом осмыслении, т. е.
возникающей из логических рассуждений, ставших основой качественного анализа
естественных явлений. Ключом к пониманию Ксенофаном бытия (Бога, космоса,
сущего, универсума) является геометрическая сфера, поверхность которой хотя и
ограничена в пространстве, но, вместе с тем, и бесконечна. Действительно, все
точки бесконечной плоскости могут быть спроецированы на сферу конечного радиуса.

Предложенное Ксенофаном соединение противоположностей — конечного и бесконечного, а
также соединение движения и покоя порождают парадоксальную ситуацию. Спекулируя
на предельно широких понятиях сущего и не сущего, т. е. бытия и ничего,
Ксенофан порождает некоторую языковую форму, предтечу формальной логики. В
качестве материального начала (первоэлементов) Ксенофан выбирает землю и воду.

Близкие к этим мыслям были по
смыслу и форме идеи Парменида (540-470 гг. до н. э.). Он считал, что мир вечно
существовал, никогда не возникал и никогда не исчезнет в будущем; он
неподвижен, шарообразен и однороден; он есть одно целое. Он отождествлял сущее
(Бога, бытие) и ум (разум, сознание), считая его недоступным для чувственного
восприятия: «Ибо мыслить — то же, что быть. Можно лишь то говорить и мыслить,
что есть». Указанные тогда характеристики мира относятся скорее к мышлению, чем
к реальному миру вещей. Декарт через 2 тысячи лет скажет: «Я мыслю,
следовательно, существую».

Парменид доказывал, что бытие не
могло возникнуть ни из бытия (поскольку ему не предшествовало никакое другое
бытие), ни из небытия (поскольку небытие это ничто); значит, бытие вечно и
должно существовать всегда или никогда. Он был уверен в том, что изменения
невоз-

можны,
и относил видимые изменения за счет иллюзорности наших чувств. Эта философия
породила понятие неразрешимого вещества — носителя изменяющихся свойств,
понятие, ставшее одним из основных понятий западной философии и науки. (Попытка
примирения взглядов Гераклита и Парменида привела вскоре к понятию атома). Древнегреческий
историк Плутарх (ок. 46 — ок. 127) про него написал: «Он сочинил и космогонию;
и рассказал, как путем смешения элементов, светлого и темного, возникают все
явления». Земля у Парменида никуда не движется, она находится в центре космоса
и остается постоянно в равновесии вследствие равного расстояния от всех точек периферии космоса, но иногда может
колебаться (что, кстати, проявляется как землетрясение).

Аналогично Пармениду рассуждал
и Мелисс Самосский (510-440
гг. до н. э.), высказываясь так: «Если сущее есть, то оно вечно, поскольку
из ничего не может возникнуть нечто». Парменид и его школа первыми вскрыли
противоречие между двумя картинами мира в сознании человека; одна из них —
это та, которая получена посредством органов чувств, через наблюдение,
другая — та, которая получена с
помощью разума, логики, рационального мышления. Особо отчетливо это
проявилось у Зенона (490-430 гг. до н. э.), самого яркого представителя
элейской школы. О его взглядах на физику явлений известно мало, поскольку он
больше полагался на мышление, чем на чувственное восприятие.

Особую известность получили так
называемые апории (затруднения) Зенона об отсутствии движения. Вот,
например, апория «стрела». Все, что находится в равном самому себе
пространстве, покоится, так как движение может быть только откуда-то куда-то.
Выпущенная из лука стрела в каждый момент времени находится в равном себе

пространстве, и,
следовательно, в эти моменты времени она покоится. Но тогда она покоится в течение
всего времени, пока летит. Таким образом, движущаяся стрела на самом деле
никуда не летит и все время только покоится. Также абсурден бег Ахиллеса,
пытающегося догнать и перегнать черепаху. Особую известность имеет апория дихотомия
(буквально — разрубание, разделение надвое), в которой Зенон
демонстрирует невозможность движения из-за необходимости совершить бесконечное
число делений какого-либо отрезка для достижения его противоположного конца.
Поразительно, но в тот же древний век китайский мыслитель софист Хуэй Ши
высказал два таких положения: «Если от палки длиной в один чи (около 0,33 м —
авт.) отрезать половину ежедневно, то даже через десять поколений не истощится
ее длина» и «В стремительном полете
наконечника стрелы есть мгновение, когда он не движется и не стоит на
месте». Почувствуйте разницу прагматичного китайского и абстрактного греческого
мышления.

Выводы Зенона оказываются
противоречащими нашим ощущениям, спекуляция идет на физическом понятии
движения, которое всегда происходит в пространстве и времени. Дробя
пространство до бесконечности, Зенон забывал дробить до бесконечности и время.
Упускаемые из вида соотношения между
пространством и временем во всех этих случаях регулируются такой
динамической величиной, как скорость, а возникающие от деления бесконечные
суммы конечных величин оказываются на самом деле конечными величинами. Проблемы
деления и обратного их суммирования, поставленные в апориях Зенона, привели
впоследствии, в Новое время, к исчислению
бесконечно малых (дифференциального исчисления), интегральному
исчислению и исчислению конечных и бесконечных сумм. Но само не-

совершенство
логического анализа Зенона опутало на два тысячелетия такие важнейшие
характеристики движения, как скорость и ускорение.

Пифагорейская школа. Имя Пифагора (570-496 гг. до н.
э.) известно каждому, кто учился в школе. Пифагор — это не имя или фамилия, а прозвище,
которое значит — убеждающий речью. Этот великий античный эллинский
философ и математик, современник Фалеса, был тем, кто впервые ввел слова «философия» (фило — любовь, софия — мудрость)
и «космос», а также был первым математиком Древней Греции. Для большинства он
известен по знаменитой «теореме Пифагора», выражающей метрику евклидова
пространства (геометрии), т. е. устанавливающую правило вычисления расстояния
между двумя точками на плоскости.

В основе учения Пифагора и его
учеников о Вселенной лежало число («Самое мудрое в мире — число», — говорил
Пифагор). Космос у пифагорейцев символически выражался тетрактидой
(«четверицей») — суммой первых четырех чисел: 1 + 2 + 3 + 4 = 10, содержащей
основные музыкальные интервалы — октаву (2: 1), квинту (3: 2) и кварту (4 :
3). Единица была основой числа и одновременно
в качестве точки она являлась образующей геометрических объектов: двойка
символизировала линию, тройка — плоскость (треугольник), четверка —
пространственный объем (пирамиду). Шар являлся самой прекрасной (совершенной)
из пространственных фигур, и круг — из плоских. Красоту и сложность внешне
однообразного натурального ряда чисел они пытались передать через симметрию
геометрических фигур, тем самым рассматривали их алгебраические свойства,
которыми сейчас занимается теория групп, созданная Э. Галуа в начале XIX века. Пифагорейцы называли свой
способ анализа арифметическим.

Вот пример мощи его аналитического ума, взятый из
книги Папюса, посвященной учению о тайном, сокровенном: «Одна музыкальная
струна, — говорит Пифагор, — издает звуки такие же, как и другая струна двойной
длины, если сила, ее натягивающая, в четыре паза больше; так точно
притяжение планеты превышает в четыре раза притяжение другой планеты,
находящейся от нее на вдвое большем расстоянии. В общем, чтобы музыкальная
струна звучала в унисон с более короткой струной того же рода, сила ее
натяжения должна быть увеличена пропорционально квадрату ее длины. Таким
образом, чтобы тяготение одной планеты было равно тяготению другой, более
близкой к Солнцу, она должна быть увеличена пропорционально своего
расстояния к Солнцу. Если предположить, что от Солнца к каждой
планете проведены струны, то для достижения созвучия пришлось бы увеличить
или уменьшить силу натяжения, сообразно силе притяжения каждой из них» (курсив
везде мой. — В. С). Поразительно, но, во-первых, Пифагором за 2000 лет (!) до Ньютона сформулировано основное положение (если
вообще не полностью все) закона
всемирного тяготения – квадратичная зависимость (но не
обратная, а прямая зависимость) от расстояния. Во-вторых, Солнце у
Пифагора занимает центральное положение среди всех небесных светил,
задолго до подобных мыслей у Аристарха Самосского и Коперника. Из
исследованного музыкального сходства отношений
Пифагор извлек свое учение о «гармонии сфер», которого придерживались
многие великие мыслители и ученые античности, в том числе Евдокс, Гиппарх,
Аристотель и Птолемей. Нельзя также не упомянуть и того, что Пифагор первым
указал на шарообразность Земли.

Главным
является то, что мир пифагорейцев прерывен (дискретен), в нем возможно
движение, и началом мира,

57

наряду с числом,
была принята пустота. Именно в пустом пространстве они двигали точку,
чтобы образовалась линия, затем двигали линию, чтобы образовалась плоскость.
Точка, линия и плоскость, некие абстрактные (идеальные) телесные сущности,
выделялись на пустом пространственном фоне. Кстати, это все несовместимо с
воззрениями элейской школы логиков, которая не признавала ни пустоты, ни
движения.

Аристотель впоследствии критиковал пифагорейцев за
принятие в качестве начал (первоэлементов) чистых математических сущностей, не
принимал он также основопо-логающим пифагорейский умозрительный мир чисел и
геометрических фигур. В единице, десятке, семерке (а в Китае всегда была
популярна пятерка, в Индии — число 24, Зороастр верил в число 3 и т. д.)
Аристотель не усматривал никакого конструктивного начала, поэтому боролся с пифагореизмом.
Логика Аристотеля, тесно соприкасающаяся с диалектикой, софистикой и риторикой,
по своей природе противостояла математике, которой поклонялись пифагорейцы.

Школа атомистов. В V-IV вв. до н. э. на смену концепции
милетских «стихий», как первоначала мира приходит новая концепция
— атомизм. Согласно Аристотелю, первые атомисты — Левкипп (500-440 гг.
до н. э.) и Демокрит (460-270 гг. до н. э.) утверждали, что «первичные
элементы по числу бесконечны, по величине неделимы, из одного не возникает многое,
из многого — одно, но все порождается путем их сочетания и переплетения.
В каком-то смысле эти философы также считают
все вещи числами и состоящими из чисел, хотя они не говорят этого
определенно». И, далее, о сущности их учения Аристотель выразился в
«Метафизике» так: «Они признают элементами телесность и пустоту, называя одно
из них

сущим (бытием),
другое не сущим (небытием)… Бытие нисколько
не больше не существует, чем небытие, поскольку пустота не менее
реальна, чем телесность. Материальной причиной вещей они называют и то и
другое. Так же, как те, кто признает основную сущность единой, а все остальные
выводит из ее свойства, принимая разреженное и плотное за причину свойств, так
и Левкипп с Демокритом утверждают, что различия атомов являются причинами этих
свойств. А этих различий они указывают три: форма, порядок и положение. Так как
сущее, говорят они, различается «очертанием, соприкасанием и поворотом»;
из них очертание есть форма, соприкасание — порядок и поворот — положение.
Действительно, А отличается от N формой (очертанием. — Авт.), AN и NA — порядком (соприксанием —
Авт.), N и Z
— положением (поворотом
–Авт.). А вот вопрос о движении, откуда оно и как сообщалось вещам, это
они, подобно другим, легкомысленно обошли». Последнее замечание Аристотеля о
легкомысленности атомистов не совсем справедливо, поскольку Демокрит считал
само наличие пустоты, достаточным основанием для возникновения движения.

«Атомы (неделимые) вечны и
неизменны, ибо они не могут испытывать те изменения, которые воспринимают
люди», — говорил много позднее древнеримский врач и философ Гален (ок. 129-216
гг.). Изменчивость свойств, которые мы воспринимаем, проистекает от
непрерывного движения атомов. Движение атомисты причисляли к первичным началам,
таким как пустота, множественность. Демокрит, отвергая возможность прямого
познания через ощущения, утверждал, что только атомы и пустота действительно
истинны, все остальное лишь наши представления (ощущения, переживания). Бытие,
по Демокриту, — это атомы, которые движутся в пустоте (небытии).

Атомисты, как и
физики-логики (элеаты), разграничивали чувственный и умственный опыт. Демокрит,
видимо, осознавал, что атомы — это скорее теоретические конструкции, чем
реально существующие объекты. Если логики утверждали, что мир — это единое,
сферической формы, неизменное бытие, то атомисты, напротив, утверждали, что мир
— это множественное, любой формы, изменяющееся бытие. Атомы Демокрит часто
называл идеями. «Идея» по-гречески «то, что видно», но «видно» именно умственному
взору (теоретически)!

То, что было как будто упущено Левкиппом и
Демокритом (согласно мнению Аристотеля), именно причина движения, изменения
в мире атомов, ввел в атомистику Эпикур (324-270 гг. до н. э.). Он прямо
высказал мысль, что причиной изменения направления движения атомов могут быть
внутренние свойства атомов. В противовес элейцам Эпикур учил, что все
чувственное — истинное, так как всякое ощущение исходит из реально
существующего. Эпикуру также принадлежит принцип концептуального
релятивизма: для объяснения одного и того же природного явления может
существовать несколько теорий; любая теория верна, если она не противоречит
чувственному опыту. Заслуга античного атомизма в том, что он соединил в одной
картине рациональные моменты двух противоположных учений — учений Гераклита и
Парменида: мир вещей текуч, изменчив, а мир атомов, из которых состоят вещи,
неизменен, вечен.

Концепция атомизма — одна из самых эвристических,
плодотворных и неисчерпаемых программ в истории естествознания и науки. Она
сыграла основополагающую роль в развитии представлений о структуре материи и о
ее структурных уровнях. Атомизм и сейчас остается одним

из краеугольных
оснований естествознания, современной физической картины мира.

Аттическая школа. Учение Платона.
Самый выдающийся
мыслитель Древней Греции — Платон (427-347 гг. до н. э.) в естествознании
продолжил методологическую (читай — математическую) линию Пифагора. Он
учился у Сократа, затем у Кратила, последователя Гераклита и Парменида, у
пифагорейцев. Он соединил учения Гераклита, Пифагора и Сократа: о чувственно
воспринимаемом он рассуждал по Гераклиту, об умопостигаемом — по Пифагору, а об
общественном — по Сократу. Из прошлого не признавал Платон только атомизма Демокрита.
Оба, являясь представителями конструктивной и дискретной (фактически
математической) картины сущностей мира, использовали принципиально различные
подходы: Демокрит, в основном, опирался на представления, взятые из
материального мира физических тел, тогда как Платон пользовался понятиями,
поставляемыми из мира идеальных сущностей и, в частности, математикой (недаром
на вратах его Академии было написано: «Пусть не входит никто, не знающий
геометрии»).

По Платону, мир чувственных
вещей не есть мир истинно сущего; чувственные вещи возникают и погибают; в
них нет ничего прочного и неизменного. Подлинная сущность чувственных вещей,
их причины — бестелесные формы, постигаемые умом. Эти причины
(формы, основы, первоначала) вещей он называл видами или, гораздо реже, идеями
(по-русски «идея» — это мысль, сущность, понятие, образ, причина, модель,
замысел, план). Платоновские идеи существуют не субъективно в нашем сознании, а
объективно, т. е. они являются реальным бытием вещей, истинным их
существованием, в то время как сами материальные вещи по-настоящему не существуют
(в точ-

ности, как
сегодняшняя ситуация в мире элементарных частиц с кварками и глюонами,
принципиально не наблюдаемыми микрообъектами, в силу так называемой концепции
конфаймента (пленения)).

Если мыслить категориями
атомистов, то для них мир идей — это мир пустоты, т. е. небытие,
ничто; согласно же учению Платона, именно материя есть абсолютное небытие,
пустота, ничто, и, лишь соединяясь с идеями, она проявляет себя в качестве
таковой, так что идея есть совершенное существование объекта (материи), его
истинное бытие (его сущность).

Основываясь на вышеуказанных
положениях, Платон нарисовал впечатляющую картину истинного мира — мира идей, представляющего собой иерархически
упорядоченную структуру. Мир же вещей, в котором мы живем, возникает,
подражая миру идей, из мертвой, косной материи; создателем всего выступает Бог-демиург, само созидание подчинено
математическим закономерностям, которые Платон однозначно установил, тем самым
математизируя мир, что явило собой великое провидение в естествознании в
будущие века (века Нового и Новейшего времени).

В те же античные времена
платоновская природа (физика) представляла собой набор умозрительных
(теоретических) рассуждений о связи строения вещества и космоса с
геометрическими фигурами (другой математики во времена Платона и
Аристотеля не было). Так, следуя положениям Пифагора, природным
элементам сообщалась пространственная мера пяти правильных многогранников — тетраэдра
(пирамида) для огня, гексаэдра (куб) для земли, октаэдра для
воды, икосаэдра для воздуха и всему космосу — форма додекаэдра (эти
пять Платоновых тел позже, в Средневековье, сыграли решающую роль в творческих
исканиях Иоганна Кеплера).

Итог
творчества Платона в том, что:

• природный мир есть упорядоченный космос и упорядоченный
  человеческий разум, что открывает возможность
  рационального анализа эмпирического мира;
• умозрительный
  (теоретический) анализ обнаруживает некий вневременной порядок во всем, а
  сущность данного нам мира может быть выражена в количественных отношениях
  действительности;
• познание
  сущности мира требует от человека созидательного развития его познавательных
  способностей, итогом познания становится духовное освобождение человека.

Аттическая школа. Натурфилософия
и естествознание Аристотеля. Величайшим
ученым и философом античности был
Аристотель (384-322 гг. до н. э.), ученик Платона (во многом не соглашавшийся с ним), учитель и воспитатель Александра Македонского (356-323 гг. до н.
э.). Последнее обстоятельство дало
немецкому философу Карлу Марксу
основание назвать его «Александром Македонским греческой философии»,
хотя Аристотель, как нетрудно догадаться, в сравнениях не нуждается. Творчество
Аристотеля беспрецедентно велико и разнообразно, им были охвачены все доступные
для его времени отрасли знания. Чтобы понять физику и космологию Аристотеля,
необходимо познакомиться с его логикой.
Само слово логика появилось впервые у Зенона (336-262 гг. до н.
э.) из Китиона, основателя стоицизма, которую в свое время Аристотель
понимал как аналитику, т. е. теорию умозаключений. Его аналитика есть основной метод познания, в котором, прежде
всего, нужно уметь определить сущность предмета.

Аристотель рассматривал самые
разнообразные способы доказательства. Если через определение можно раскрыть
сущность простых вещей, то через умозаключение

63

(вывод)
осуществляется анализ сложных вещей, связывающих материю и форму.
Характеристика указанного логического метода дается Аристотелем в терминах
субъект (сущность) и предикат (свойства), в результате чего задача всякого
доказательства сводится к выводу (умозаключению) того, что некоторый предикат
принадлежит данному субъекту. Этот вывод (умозаключение) в логике Аристотеля
называется силлогизмом (с греч. — исчисление). Определения и
силлогизмы связаны, каждое, категориями род (общее) и вид (частное). Так,
например, при определении вещи род
соответствует материи и возможности существования вещи, а вид — это ее
форма и действительность. По отношению к понятию силлогизма Аристотель указывал, что «нельзя, следовательно, вести
доказательство, переходя из одного рода в другой, как, например, нельзя геометрические положения доказать арифметическим
способом». Исследуя проблему доказательства (что будет исключительно
важно для понимания всего последующего материала учебного пособия), Аристотель
вводит три вида недоказуемых начал — аксиомы, предположения и постулаты.
Аксиомы — это недоказуемые положения, распространяющиеся сразу на несколько
родов наук. Например, указывает Аристотель, аксиомой является положение: две
величины остаются равными, если у них отнять равные части. Вообще, аксиомы
формулируются в рамках философии; она (как род) охватывает частные науки (как
виды); поэтому все аксиомы философии будут справедливы, например, для физики.
Предположениями Аристотель называет положения (начала), которые сами по себе
доказуемы, но в пределах данного рассуждения принимаются без доказательства.
Предположения всегда оговариваются условиями. Если это условие не признается,
то предположение переходит в разряд постулатов.

Совокупность аксиом, предположений,
постулатов, определений, силлогизмов — все это сфера, главным образом,
умозрительной деятельности, предмет дедуктивной науки, которая
разворачивается по направлению от общего к частному. Однако существует обратный
познавательный процесс от частного к общему, что является предметом
индуктивной науки. Под частным, или даже единичным,
Аристотель понимал, прежде всего, чувственно воспринимаемое, то есть то,
что поставляет нам физика (природа). Отсюда
индукция позволяет навести мосты между опытным знанием и теоретическим. Цель
науки Аристотель видел в полном определении предмета, достигаемой только путем
соединения дедукции и индукции: 1) знание о каждом отдельном свойстве
должно быть приобретено из опыта; 2) убеждение о том, что это свойство -существенное, должно быть доказано умозаключением
особой логической формы – категорическим силлогизмом.

Аристотелем
были сформулированы три закона логического мышления: 1) закон
тождества: каждая объективно истинная и логически правильная мысль или
понятие о предмете должны быть определенными и сохранять свою однозначность на
протяжении всего рассуждения и вывода; 2) закон
противоречия: не могут быть одновременно истинными два несовместимых
высказывания — два противоположных утверждения или утверждение и отрицание — об
одном и том же предмете в одном и том же отношении; одно из них будет
обязательно ложным; 3) закон исключенного третьего: два противоречащих
высказывания об одном и том же предмете,
взятом в одно и то же время и в одном и том же отношении, не могут быть вместе истинными
или ложными (или А, или не А).

Четвертый закон формальной логики — закон
достаточного основания — был сформулирован много позднее

великим немецким
мыслителем Готфридом Лейбницем (1646-1716): всякая мысль, чтобы стать
несомненной, должна быть обоснована другими мыслями, истинность которых
доказана или самоочевидна. Но еще раньше, в XIV веке, английский философ Уильям
(из Оккама) высказался так:» Ничто не должно приниматься без основания, если
оно неизвестно или как самоочевидное, или по опыту».

Аристотель строит свое
естествознание исключительно с помощью силлогизма, т. е. формально логического
вывода, не опираясь на арифметико-геометрическое конструирование, характерное
для Платона. Кстати, здесь Аристотель допускал ошибку, утверждая: «Математической
точности нужно требовать не для всех предметов, а лишь для нематериальных»
(сейчас мы знаем, что естествознание как наука существует в основном в
математической форме). Достоверное знание он добывал в результате введения
определения и дедуктивного доказательства, посылки знаний находятся путем
индукции или наведения, а вот вероятностное знание — диалектическим путем.
Диалектика у Аристотеля является предварительным методом познания
действительности; она только подготавливает ум исследователя к познанию
настоящей истины. Проведя формальный анализ понятия «начал» или «первых
принципов», Аристотель в «Метафизике» определил четыре причины бытия:

1. сущность или суть бытия вещи; форма или первообраз;
   например, для музыкальной октавы сущностью является отношение двух к одному,
   таким образом, сущность — это то, чем является вещь согласно своему основному
   определению, что остается от нее после абстрагирования от материи, т. е. формальная
   причина;
2. материя или субстрат вещи; это
   то содержимое вещи, из
   чего она возникает, т. е. материальная причина;

• начало движения —
  это то, откуда берет первое свое начало изменение или переход в состояние
  покоя, т. е. движущая, действующая причина;
• конец
  движения или цель; благо, т. е. то, ради чего совершается действие; целевая
  причина.

Хотя
Аристотель, как видим, признавал материю и считал ее некоторой
сущностью, но пассивной (возможности стать чем-либо), всю же активность
приписывал остальным трем причинам, причем сути бытия — форме — приписывал
вечность и неизменность, а источником всякого движения у него был Бог —
«перводвигатель» мира, высшая цель всех форм и образований. Всякая вещь есть
единство материи и формы.

Космос у Аристотеля имеет геоцентрическое происхождение: Земля, имеющая форму шара,
пребывает в центре Вселенной; область Земли имеет в своей основе четыре
эле