Теория пассионарности Л. Н. Гумилева
Выдающимся
русским историком Львом Гумилевым (сыном великих русских поэтов Николая
Гумилева и Анны Ахматовой) представлена исключительно биологизаторс-кая
концепция этноса (нации). Он рассматривает этносы как часть биосферы Земли,
подверженной влиянию взаимодействующих космических и земных электромагнитных
полей и излучений, но он вместе с тем подчеркивает, что этнос не может
считаться только биологическим, равно как и только социальным явлением. Гумилев
соединил, как он сам об этом неоднократно говорил, служение Прекрасной Даме
Истории с признанием несомненных достоинств ее Мудрой Сестры Географии, которая
роднит людей с их праматерью — биосферой планеты Земля. В этой связи он
предлагает считать этнос явлением географическим, всегда связанным с вмещающим
ландшафтом, который питает адаптированный этнос. По мнению Гумилева, этнос
является системной целостностью и возникает в определенное историческое время.
Этнос — система закрытая, т. е. замкнутая, поскольку нет жесткой связи частей,
но эти части нуждаются друг в друге. Этнос в какую-то историческую эпоху
получает свою энергию, с помощью
которой начинает существовать, живет примерно 1200-1500 лет, и, растратив ее
путем рассеивания (диссипации, как
и природные системы, которые мы исследовали в предыдущих главах книги), этнос
распадается или образует гомеостаз. Этапы указанного этногенеза таковы:
- подъем, или динамическая (завоевательная)
фаза; - «перегрев», надлом, акматическая (от
французского «акмэ» — «вершина»)
фаза; - переход в нормальное состояние, или
инерционная фаза;
4)
обскурация (от латинского obscurans —
затемняющий, враждебный), или фаза затухающих колебаний.
На
фазе подъема «интересы этноса выше всего»; ведутся войны; интересы индивида
подчинены обществу; ведется интенсивное преобразование природы. В акмати-ческой
фазе этнос достигает своей вершины, после которой неизбежен спад вниз. В
инерционной фазе основной лозунг индивида «будь самим собой», т. е. процветает
индивидуализм; льется кровь, но культура развивается, растранжириваются
богатства и слава, накопленные предками. В фазе обскурации, враждебности
основные лозунги «будь как все», «мы устали от великих»; каждый думает только о
себе; продолжается рост культуры. Этнос достигает гомеостаза. В конце развития
этноса — футуристическое восприятие времени, забвение прошлого и настоящего
ради будущего, приводящее к губительным восстаниям и крушению. Гибель через
1200-1500 лет настигает этнос под влиянием собственного разложения или
нашествия других более молодых этносов. Последние стадии — мемориальная (остается только память как
совокупность того, что было познано) и реликтовая
(память исчезает).
Начало
же всему этногенезу дает некий пассионарный
толчок, приводящий к появлению некоторого числа энергичных
(пассионарных) личностей, которые ведут людей за собой. Пассионарностъ — это характерологическая доминанта, необоримое
внутреннее стремление (осознанное или, чаще, неосознанное) к деятельности,
направленной на осуществление какой-либо цели (часто иллюзорной). Заметим,
что цель эта представляется пассионарной особи иногда ценнее даже собственной
жизни, а тем более жизни и счастья современников и соплеменников. Пассионарностъ происходит от латинского слова passio — страсть.
Пассионарность
отдельного человека может сопрягаться с
любыми способностями: высокими, средними, малыми; она не зависит от внешних
воздействий, являясь чертой психической конституции данного человека; она не
имеет отношения к этике, одинаково легко порождая подвиги и преступления, благо
и зло, творчество и разрушения, исключая только равнодушие; она не делает
человека «героем», ведущим «толпу», ибо большинство пассионариев находятся в
составе «толпы», определяя ее потентность в ту или иную эпоху развития этноса.
Модусы
(вид, проявление, разновидность) пассионар-ности разнообразны: тут и гордость,
стимулирующая жажду власти и славы в веках; тщеславие, толкающее на демагогию и
творчество; алчность, порождающая скупцов, стяжателей и ученых, копящих знания
вместо денег; ревность, влекущая за собой жесткость и охрану.
Большая
система может быть создана и существовать только за счет энергетического
импульса, производящего работу (в физическом смысле), благодаря которой система
имеет внутренние развитие и способность сопротивляться окружению. Л. Гумилев
этот эффект энергии в этносе называл пассионарным толчком и проанализировал
историко-географические условия, облегчающие его активизацию. Он писал, что, согласно
наблюдениям, новые этносы возникают не в монотонных ландшафтах, а на границах
ландшафтных регионов и в зонах этнических контактов, где неизбежна интенсивная
метисация. Есть еще и субпассионарии, у которых пассионарность меньше, чем
импульс инстинкта. Наличие субпассионариев для этноса также важно, как и
наличие пассионариев, потому что они составляют известную часть этнической
системы. Субпассионарии разные. Доза пассио-нарности может быть столь мала, что
не погашает даже
самых
простых инстинктов и рефлексов. Носитель такой пассионарности готов пропить
последний рубль, ибо его тянет к алкоголю, и он забывает обо всем.
Пассионарность имеет еще одно качество, которое чрезвычайно
важно: она ЗАРАЗИТЕЛЬНА! Пассионарность ведет себя, как электричество при
индуцировании соседнего тела: «Это еще Толстой отметил в «Войне и мире», что
когда в цепи солдат кто-то крикнет: «Ура!», то цепь бросается вперед, а когда
крикнут: «Отрезаны!», то все бегут назад» — писал Гумилев.
Несомненно,
что подавляющее число поступков, совершаемых людьми, диктуется инстинктом
самосохранения, либо личного, либо видового. Последнее проявляется в стремлении
к размножению и воспитанию потомства. Однако пассионарность имеет обратный
вектор, ибо заставляет людей жертвовать собой и своим потомством, которое либо
не рождается, либо находится в полном пренебрежении ради иллюзорных вожделений:
честолюбия, тщеславия, гордости, алчности, ревности и прочих страстей.
Следовательно, можно рассматривать пассионарность как антиинстинкт, или инстинкт
с обратным знаком.
Как
инстинктивные, так и пассионарные импульсы регулируются в эмоциональной сфере.
Но ведь психическая деятельность охватывает и сознание. Значит, следует
отыскать в области сознания такое деление импульсов, которое можно было бы
сопоставить с описанным выше. Иными словами, все импульсы должны быть разделены
на два разряда: 1) импульсы, направленные к сохранению жизни, 2) импульсы,
направленные к принесению жизни в жертву идеалу — далекому прогнозу, часто
иллюзорному. Для удобства отсчета обозначают импульсы «жизнеутверждающие»
знаком плюс, а импульсы «жертвенные» — знаком минус. Тогда эти параметры
можно развернуть
в плоскостную проекцию, похожую на систему декартовых координат. Положительным
импульсом сознания будет только безудержный эгоизм, требующий для осуществления
себя как цели наличие рассудка и воли. Под рассудком понимают способность
выбора реакции при условиях, допускающих это, а под волей — способность
производить поступки согласно сделанному выбору. «Разумному эгоизму» противостоит
группа импульсов с обратным вектором. «Она всем хорошо известна, как, впрочем,
и пассионарность, но также никогда не выделялась в единый разряд», — отмечал Л.
Гумилев. У всех людей имеется искреннее влечение к истине, к красоте и
справедливости. Это влечение существенно варьируется в силе импульса и всегда
ограничивается постоянно действующим «разумным эгоизмом», но в ряде случаев
оказывается более мощным и приводит к гибели не менее неуклонно, чем
пассионарность.
Из
сказанного, конечно, не следует, что все положения теории Л. Н. Гумилева будут
приняты научной общественностью. Остаются спорными вопросы происхождения
пассионарности и понятий «пассионарный перегрев», «пассионарный генофонд» и
некоторые другие.
Стоит
отметить, что, обсуждая все это, Гумилев выступает как ученый с оригинальными,
напрочь лишенными стереотипности и казенщины идеями. И это именно сейчас, когда
этнография и история нуждаются в таком подходе.
Не слепое ли следование канонам привело к тому, что отдельные положения
исторической науки нуждаются в пересмотре? Книги Гумилева актуальны на
сегодняшний день потому, что, вскрывая генетические корни этногенеза, автор
рассматривает этнос как природное явление, анализирует нравственные болезни
этносов, возникшие на почве социальных явлений, показывает губительные по-
следствия борьбы человека с ландшафтами,
аналогичные по своим масштабам современным. И этого не следует забывать,
оценивая современное состояний окружающей среды и биосферы.