Проблемы модернизации Казахстана

В 1992 году Советского Союза не стало, а Казахстан входил в неизведанный мир, который чуть позже американский президент У.Клинтон назовет «новым смелым миром» (New Brave World). Казахстан вступал на путь, и не первый раз в своей истории, одновременно увлекательный и опасный – строительство собственного государства. В этих условиях было совершенно ясно, что Казахстан нуждается в продолжении модернизации во всех сферах – экономике, государственном управлении, науке, образовании, социальной инфрастуктуре и т.д.

Очевидно, что внешние факторы повлияли на модернизацию постсоветского Казахстана в таких областях как институализация (то есть, становление государственных институтов), внутриполитическая эволюция, демографическая ситуация и этнические структура общества, социальноэкономические отношения, имущественно-классовая дифференциация общества, состояние образования и в целом социальной сферы.

Последствия открытия Казахстана внешнему миру были многообразны и огромны по значению. Они придали импульс и новые измерения модернизации казахстанского общества. Миллионы людей одномоментно получили возможность беспрепятственно выезжать за пределы бывшего Советского Союза, посещать практически любые страны мира, непосредственно наблюдать за повседневной жизнью за рубежом, ее уровнем, знакомиться с техническими новинками и т.д.; и наконец, в силу известных причин миллионы советских граждан, в т.ч. казахстанцев были вынуждены заняться активной мелкой торгово-экономической деятельностью, что также способствовало вовлеченности постсоветского общества в процесс глобализации.

Важные процессы протекали в сфере государственного строительства. Императивы модернизации требовали полной перестройки государственного аппарата. По понятным причинам казахстанское государство еще долгое время опиралось (и опирается даже сейчас) на управленцев и хозяйственников советской выучки. Однако на отдельных специфических направлениях требовались кадры с зарубежным образованием. Это были ведомства, в чью компетенцию входили отношения с внешним миром – Министерство иностранных дел и Министерство обороны, и в меньшей степени – ряд других. Уже в первой половине 1990-х гг. эти министерства смогли комплектовать свой состав кадрами, прошедшими подготовку в иностранных учреждениях. Готовились также кадры для всей системы госуправления, включая президентскую администрацию. Это самым непосредственным образом способствовало модернизации всей системы государственного управления.

Во второй половине 1990-х годов сотрудничество с иностранными государствами и международными институтами (ООН, ОБСЕ, НАТО, МВФ, Всемирный Банк, ЕБРР и др.) в сфере подготовки разнообразных специалистов стало нормой. Данный процесс имел и обратную сторону: подготовка специалистов с иностранной помощью шла и на территории РК. Многочисленные организации, представительства и фонды иностранного и международного характера развили в 1990-е годы бурную деятельность по поддержке в республике различных НПО, средств массовой информации, и в целом тенденций по либерализации и демократизации казахстанского общества. Следует отметить, что не всегда эта деятельность способствовала стабильности и национальным интересам Казахстана.

То же самое можно сказать о вхождении Казахстана в мировую экономику. Этот процесс имел двоякий характер. С одной стороны, в начале 1990-х гг. имело место стремительное вхождение РК в глобальную экономику, хотя и в качестве поставщика сырья. Объективными последствиями этого процесса была (частичная) модернизация менеджмента, технологической базы, инфрастуктуры. Население регионов, где действовали иностранные инвесторы, вольно или невольно втягивалось в новую систему отношений, где уже не было место традиционным социальным связям и остаткам социалистического государственного патернализма.

Но с другой стороны, действия иностранных (а иногда и местных) инвесторов заставляли вспомнить худшие времена из истории европейского колониализма – безудержная эксплуатация, ликвидация социального пакета и социальной инфрастуктуры, пренебрежение экологией и т.п… Ничего общего все это с «модернизацией», как ее понимали недавние граждане социалистического общества (т.е. социальное равенство, технический прогресс, повышение уровня жизни) не имело. Все это было неизбежными издержками и платой за разрушение советской изоляции и автаркии, вхождения в мировую систему – преимущественно рыночную.

У казахов, как и у других национальностей в советском обществе, иерархия складывалась прежде всего на основе профессиональной и корпоративной солидарности. Крушение прежней социально-экономической системы и внедрение рыночных отношений имели своим следствием два результата: вопервых, был нанесен сокрушительный удар по привилегиям и социальному статусу прежней советской элиты. Интеллигенция и ее структуры (академические институты и университеты) были в буквальном смысле опустошены. Однако, во-вторых, сразу вслед за этим и даже параллельно этому процессу происходил другой: элита начала обучать своих детей в новых престижных сферах, связанных с рыночной экономикой, менеджментом и финансами. Таким образом, принципы устойчивости традиций и воспроизводства элиты в основных чертах были сохранены. В целом же, говорят авторы, казахская элита должна была в новых условиях выполнить ту же задачу, которая стояла перед ней и в советское время при плановой экономике, – сохранить свой контроль над ресурсами, и это ей удалось.

В советское время казахская элита была вынуждена подчиняться Москве, и этот фактор ограничивал ее возможности в контроле над экономическими ресурсами. Однако западная социология утверждает, что помимо т.н. экономического капитала существуют еще «культурный капитал» и «символический» капитал, под которыми подразумеваются обладания знаниями, специфическими навыками, аккумуляция престижа и уважения. После исчезновения контроля из Москвы казахская элита в полной мере воспользовалась своим обладанием культурным и символическим капиталом.

На смену господствовавшей в первой половине 1990-х гг. тенденции к этническому единству пришла тенденции к фрагментации казахского общества. Одним из водоразделов между казахами является отношение к роли русского и казахского языков как к атрибуту этнической принадлежности и социального статуса. Одним из признаков такой тенденции является стремление казахской элиты сохранить у детей знание русского языка и дать образование в русскоязычных школах. Однако эта тенденция происходит на фоне более обширного процесса – воспитания у новой казахской элиты интернационально ориентированного (в смысле прозападной ориентации) поколения. И именно этой части элиты, уже не исключительно русско-ориентированной, но и не чисто казахской по воспитанию, предстоит сыграть решающую роль в будущем Казахстана.

Крупным испытанием для безопасности, государственности и самостоятельности во внешней политике стали бурные события конца 1990-х и начала 2000-х годов. За время рыночных реформ выросло поколение молодых предпринимателей, которые, получив в свое распоряжение финансовые ресурсы, стали требовать власти. При этом они не признавали авторитета существующей власти и стремились использовать неконституционные методы в своей борьбе за экономические ресурсы. Короче говоря, в Казахстане еще раз наглядно подтвердился афоризм, гласящий, что неблагодарность есть самое распространенное качество людей.

После того, как этой новой оппозиции^[1] стала поступать моральная и политическая поддержка извне, стабильность казахстанского общества оказалась под угрозой. Однако, лидеру Казахстана Н.Назарбаеву удалось различными методами убедить своих бывших воспитанников в том, что они поступают непатриотично. Тем самым, кризис был разрешен, и в настоящее время Казахстан признан в Вашингтоне и Брюсселе самым стабильным и динамично развивающимся государством Центральной Азии.

Впрочем, политический кризис не удалось бы миновать, если бы к этому времени не появились зримые плоды проведенных в предыдущее десятилетие тяжелых и непопулярных реформ. Когда противостояние между президентом и его оппонентами достигло апогея, вдруг выяснилось, что в стране живут миллионы людей, которых вполне устраивает проводимая правительством политика и существующий экономический порядок вещей. Выяснилось также, что этим людям нравится самим зарабатывать на хлеб и не быть зависимыми от государства. Наиболее активным понравилось быть состоятельными и тем самым – свободными. Гарантию того, что такой порядок вещей будет сохранен, они видели в президенте. Их свободный выбор во время голосования не оставил оппонентам режима будущего.

Колоссальное влияние на процесс модернизации в Казахстане оказала глобализация. В Казахстане она имела свою специфику. Во второй половине 1990-х гг. произошла компьютеризация страны и общества, появился Интернет. Скорость информационных потоков и соответственно – многих процессов выросла многократно. Возвращаясь к системе подготовки кадров (т.е. фактически к процессу воспроизводства элиты), следует остановиться на государственной программе «Болашак», которая была инициирована и поддержана Президентом Назарбаевым и которая со второй половины 1990-х гг. заняла прочное место в образовательной структуре РК.

Суть ее состояла в том, чтобы избежать крайностей и хаотичности в обучении молодых казахстанцев за границей, нейтрализовать чужие идеологические, культурные и мировоззренческие установки и целенаправленно готовить специалистов для страны и именно в тех сферах, где наблюдается дефицит. То есть, взять все лучшее за границей, но при этом сохранить в молодых людях привязанность к родине, патриотизм и чувство национальной ответственности. Естественно, не обошлось и без издержек.

Может создаться впечатление, что открытость Казахстана и его общества миру носила преимущественно позитивный характер. Однако, это было далеко не всегда так. Молодые казахстанцы получали за границей отнюдь не всегда светское образование. До того момента, когда правительство начало серьезно относиться к этой сфере, сотни и тысячи молодых людей успели пройти религиозное обучение в ряде мусульманских стран, преимущественно арабских.^[2] Все это происходило на фоне небывалого подъема политического ислама и исламского фундаментализма на Ближнем и Среднем Востоке. Последствия не заставили себя долго ждать. На территории Казахстана, особенно на юге, появились и активизировались различные экстремистские организации религиозного толка. Но угроза исходила не только со стороны исламистских миссионеров.

В начале 1990-х гг. нашу республику (как и большую часть постсоветского пространства) наводнили, пользуясь открытостью миру, самые различные религиозные организации, духовные течения и секты. Большинство из них в европейских странах рассматриваются как тоталитарные, псевдо-религиозные или экстремистские. Все это еще больше способствовало идеологическому и культурному хаосу. В целом, необходимо сделать вывод, что усиление позиций религии, религиозного сознания и практики мало способствуют модернизации казахстанского общества. Это относится не только к исламу, но к нему в первую очередь. Вслед за усилением ислама неизбежно возрождаются другие архаичные институты общественных отношений.

В настоящее время система высшего образования в Казахстане переживает период радикальной трансформации. РК подписала международные соглашения в этой сфере, прежде всего Болонскую конвенцию. Нетрудно заметить, что правительство РК в течение многих лет настойчиво проводило демонтаж прежней, доставшейся нам с советских времен образовательной системы. Этот процесс протекает в рамках принятых нами обязательств после присоединения к Болонской конвенции в середине 1990-х гг.

В пользу и против нововведений уже высказано немало. Хочется обратить внимание на тот факт, что этот процесс помимо формальных (т.е. связанных с указанной конвенцией) условий также сопровождается рядом факторов, выходящих по своим последствиям далеко за рамки чисто «технической» адаптации западной модели. К этим факторам относятся социальные, культурно-этнические и идеологические последствия ломки старой системы и внедрения новых стандартов. Они далеко не так прогрессивны или безобидны, как может показаться на первый взгляд. Но в системе образования, представляющей собой консервативную среду, в отличие от политики и экономики процесс перехода к новым отношениям затянулся на гораздо более длительный срок.

Старая система образования умерла вместе с той страной, для которой она была изобретена. В любом случае, в прежнем виде советская система, даже если закрыть глаза на ее недостатки и видеть только достоинства, не смогла бы выжить. Очевидно, что в Казахстане произошел отказ от тотальной унификации образования в ее советской версии, что было продиктовано объективными обстоятельствами. Отказавшись решительным образом от советского наследия в его одиозных формах (закрытость, закостенелость) правительство Казахстана во главе с Президентом Н.Назарбаевым не менее решительно бросилось в бурную стихию «нового смелого мира». Главная стратегическая цель состояла в том, чтобы Казахстан и через десятилетия опирался на собственную базу, в том числе и в системе образования.

Нельзя не сказать о социально-демографическом и иммиграционном аспектах модернизации. Очевидно, что носителя модернизационных установок являются конкретные люди – представители элиты, научная и техническая интеллигенция, образованные, просто творчески и трудоактивные люди. В этом смысле Казахстан в 1990-е годы пережил трудные времена. Произошел массовый исход миллионов носителей европейской культуры, технических навыков, специалистов из всех областей народного хозяйства. С другой стороны, началось тектоническое перемещение сельского населения в города и центры экономической и деловой активности. Менялся образ жизни миллионов людей.

В дополнение, Казахстан стал проводить политику возвращения на родину соотечественников «оралманов», этнических казахов – преимущественно из стран Востока. И уже в 2000-е годы проявился феномен, состоявший в том, что молодое поколение из этих семей увидело свое место в модернизационном проекте и было намерено активно в нем участвовать. Это касалось стремления к получению современного образования, изменения образа жизни и в целом мировоззренческих установок.

Эти факторы показывают, что модернизация в Казахстане – это далеко незавершенный процесс. По крайней мере, налицо две тенденции: одна – закончить в новых условиях прежнюю модернизацию в ее теперь уже не советском, а вестернизированном варианте; другая – под видом строительства национального государства (однозначно трактуемого как казахское) демонтировать модернизированные и модернизационные институты, вернуть казахстанское общество в некую социально-историческую утопию, «золотой век» номадизма и кочевого общества.

Справедливости ради следует отметить, что все еще остаются сильными настроения вернуться к советскому проекту модернизации, к базовым социалистическим ценностям. Эта борьба между модернизационными и антимодернизационными тенденциями выходит за рамки идеологических дискуссий и культурной практики, выплескивается в сферу политической борьбы, затрагивает экономические отношения. Внешний фактор оказывает на этот процесс сильнейшее влияние, зачастую выступая в качестве катализатора.

Первый президент Казахстана Н.Назарбаев занимает в этой борьбе однозначную позицию и решительно выступает за продолжение модернизации казахстанской нации, всех сторон жизни общества и экономики.

Остается открытым главный вопрос: является ли развитие Казахстана в постсоветский период естественным продолжением российско-советского процесса модернизации XIX-XX вв., или же мы вступили в качественно новую фазу? Тем не менее, даже поверхностный взгляд позволяет сделать вывод, что влияние внешних факторов на резкий скачок казахстанского общества в постсоветский период было колоссальным. Собственно говоря, закрытость советской политической системы к тому времени ужа давно стала тормозом и препятствием на пути процесса модернизации. Поэтому стремление к прорыву во внешний мир и было частью модернизационного проекта.

Нельзя отрицать влияния внешнего фактора на модернизацию Казахстана, хотя в различные времена его значение менялось. В настоящее время этот процесс развивается под мощным влиянием фактора глобализации. С большой долей уверенности можно прогнозировать, что в будущем Казахстан, его политические и государственные институты, а также экономика и общество не могут и не будут находиться в изоляции, вне процессов общемирового развития. Разумеется, влияние внешних факторов будет только взрастать. Ограничение их влияния будет вытекать из понимания руководством страны задач обеспечения государственной безопасности и защиты национальных интересов.

Как понимает цель модернизации Казахстана и его общества Первый Президент РК Н.Назарбаев, задача состоит в том, чтобы перевести нашу зависимость от окружаещего мира и положение объекта в осознанное управление процессами заимствования из внешнего мира таких элементов, которые способствуют политической и государственной модернизации, то есть – стать ее собственными субъектами и демиургами собственной модернизации.

[1] «Новой» оппозицией называют противников официальной власти, вышедшей из ее недр и разбогатевшей в ходе реформ, в противоположность «старой» оппозиции – сторонников коммунистов и социализма в советском стиле.

[2] Это относилось и к тем молодым людям, кто обучался в «светской» Турции. Среди работ, посвященных этой проблеме, следует назвать книгу турецкого ученого Б.Балджи, выполненную в рамках Французского Института анатолийских исследований «Миссионеры ислама в Центральной Азии» (Balci B. Misssionaires de l’Islam en Asie Centrale. Les écoles Fethullah Gülen. – Paris: IFEA, 2003.). Автор проделал большую работу по изучению долгосрочных последствий миссионерской деятельности турецких и мусульманских учебных заведений в регионе и обучения детей и юношества в школах и медресе Ближнего Востока. Выводы, к которым пришел Балджи, шокируют: турецкие и арабские исламисты целенаправленно работают с представителями элиты стран региона, и кроме того, проводят широкий воспитательный охват других слоев населения. Из стен таких школ выходят молодые люди, заряженные исламистской идеологией, с четко выработанными стереотипами и с определенным образом заложенным мировоззрением. И это не всегда открытый исламизм; большинство таких школ, особенно турецких, маскируются под светские. С учетом долгосрочной перспективы, имеет место целенаправленная деятельность на воспитание в будущем поколений с новой культурноцивилизационной ориентацией, которая нацелена на исламский Ближний Восток. При этом турецкие миссионеры, вольно или невольно, подыгрывают арабскому исламизму. Единственным способом избежать рокового пути развития, когда в будущем к власти придут люди, для которых будет родным или близким арабский язык, а тексты из Корана заменят идеологические установки, является дальнейшее строительство национально ориентированных государств, воспитание молодого поколения в национально-патриотическом духе, завершение строительства государств-наций в Центральной Азии.