Проблемы ООН
В 2005 г. резко обострилась проблема реформирования ООН и судьба Совета Безопасности. Проблема мирового правительства стоит на повестке дня человечества уже достаточно давно. Этот вопрос возник сразу же после появления победоносных коалиций, которые на свой лад пытались устроить мир так, чтобы он развивался согласно их представлениям. Начиная с Венского конгресса 1815 г. и заканчивая конференцией в Сан-Франциско в 1945 г., на которой была провозглашена Организация Объединенных Наций, мы наблюдаем попытки придать мировой политике и международным отношениям подобие целесообразности и организованности. ООН отличается от своих предшественниц тем, что у нее есть достаточно полномочный орган для принятия решений и контроля за их осуществлением – Совет Безопасности.
Если почитать Устав ООН, то можно легко заметить, что Совбез располагает довольно широкими полномочиями. В некоторых ситуациях его действительно можно расценивать как некий аналог всемирного правительства, которое вправе карать и миловать, мобилизовать войска со всех концов света, чтобы остановить захватчика, и пресекать конфликты. Но в действительности в течение сорока с лишним лет деятельность СБ была парализована вследствие противостояния между США и СССР.
Совет Безопасности представлял собой в 1945 г. клуб держав победительниц (первого и второго сорта), а сама ООН не была мировой организацией, а была союзом государств (объединенных наций), воевавших против Германии и Японии. ». Со временем все пять постоянных членов СБ обзавелись атомным оружием, и стало казаться, что ядерное оружие и есть главный атрибут этого статуса. Германия и Япония, лишившись полноценного суверенитета на десятилетия, сумели за это время превратиться в экономических гигантов, оставаясь при этом «политическими карликами». Даже в ООН, которая уже давно перестала быть антигитлеровской и антияпонской коалицией, они вступили поздно: Япония – в 1956 г., а обе Германии – только в 1972 г. Очень вскоре, по мере своего экономического роста, не обремененные гонкой вооружений, они превратились в крупнейших доноров ООН. Очень большой вклад Бонн и Токио вносили в развитие гуманитарных и культурных проектов ООН и оказание финансовой помощи странам третьего мира. Но при этом две самые мощные экономики Европы и Азии были отстранены от принятия глобальных решений.
Изменилась ситуация и в Совбезе. После крушения колониальных империй Британия и Франция сохраняли свой статус мировых держав лишь номинально. Все решали Вашингтон и Москва, а коммунистический Китай, заняв место в Совбезе, в решающие моменты всегда голосовал солидарно с США против СССР.
Наконец, грянули изменения 1980-90-х годов. ФРГ и ГДР объединились, рухнул соцлагерь, а вслед за ним, увы, и Советский Союз. Европейский Союз начал стремительно расширяться. США стали рассматривать себя в качестве единственной супердержавы. На рубеже веков Китай вырвался в мировые экономические лидеры, и вслед за ним по пятам устремилась Индия. На горизонте замаячили другие кандидаты в экономические колоссы регионального масштаба – Бразилия, Мексика, Индонезия, Нигерия, ЮАР. Уже никого не устраивал прежний, ставший архаичным порядок вещей.
Россия, как правопреемница СССР, продолжала занимать кресло в Совбезе, но ее статус великой мировой державы держался только на обладании вторым в мире ядерным потенциалом. В реальности влияние Москвы стало сопоставимо с французским и английским. Учитывая геополитические изменения последних лет, а также свое выросшее влияние в Европе и Азии, с 1992 г. Берлин и Токио все чаще начинают говорить о расширении состава Совета Безопасности, имея в виду прежде всего самих себя. Это был призыв пересмотреть главный итог Второй мировой войны.
Поначалу Япония и Германия озвучивали эту тему крайне осторожно. Но вот в 2000 г. германский канцлер Г.Шредер решил взять быка за рога. В преддверии юбилейного саммита ООН он начал кампанию по реабилитации бывших «держав оси» и возвращению их в клуб великих мировых держав. Согласовав совместную линию с Токио, Шредер предпринял визиты в Москву и Пекин, где провел зондаж о возможной поддержке этих членов СБ совместных германо-японских претензий. По-видимому, в Москве и Пекине немецкий канцлер получил более или менее благожелательный ответ, по крайней мере – в отношении членства ФРГ. Что касается Японии, то ее видеть в Совбезе не хотели бы, каждый по своим причинам, ни Россия, ни Китай. В отношении европейских союзников – Франции и Великобритании – Шредер пребывал в полной уверенности, что на них можно рассчитывать.
Несмотря на все политические препятствия, Шредер все же отважился выступить с трибуны юбилейной ассамблеи ООН в сентябре 2000 г. и первым из лидеров крупных государств заявил, хотя и в осторожной форме, что прежний порядок устарел и нуждается в радикальном пересмотре. Надо отдать должное Шредеру: он тонко учитывал все существующие в мире взаимные противоречия и был крайне крректен. Речь шла скорее не о членстве Германии, а о коллективном членстве для Европейского Союза. Но такое предложение автоматически лишало Францию и Британию их мест, а последние вовсе не собирались расставаться со своим хотя и не отвечавшим реальности, но все-таки привилегированным положением.
Идея расширить Совбез сразу же обострила и оживила все тлевшие противоречия и существовавшие до того соперничества. По-видимому, Германия и Япония, которые располагали полноценными голосами на неофициальных саммитах Большой Восьмерки, решили, что было бы справедливо придать их влиянию в мире официальный статус; лучше всего для этого подходило кресло в ряду постоянных членов Совбеза ООН. Прием России в Большую Семерку несколько девальвировал статус этого клуба. В последние годы Б-8 утратила свое значение в качестве неформального мирового правительства. Здесь уже не принимаются судьбоносные для планеты и всего мирового хозяйства экономические и геополитические решения.
Берлин решил занять официальную позицию на международной арене как кандидат в СБ лишь в марте 2004 г. Пустив на выборах 2002-03 гг. в дело антиамериканскую карту во имя политического выживания, Шредер свел американскую поддержку по этой проблеме к нулю. Стало ясно, что президент США никогда (по крайней мере, в этом столетии) не сядет в Совбезе рядом с германским канцлером как равный. Японские политики также постарались, чтобы максимально испортить дело. В результате целого ряда инцидентов, имевших место в последние годы вокруг спорных островов, а также непродуманных заявлений, политических жестов и выпуска злополучных школьных учебников Токио настроил против себя китайское общественное мнение, а Пекин почти официально дал понять, что не допустит приема Японии в Совбез.
Главный аргумент в пользу своего членства у Германии и Японии – экономический. Япония – второй (19% всего бюджета), а ФРГ – третий плательщик взносов в ООН (8,7%). После начала обструкционистской политики США (22%) в отношении своего взноса оба государства превратились в крупнейших доноров ООН. Другой аргумент Берлина и Токио состоит в следующем: принятие в число постоянных членов СБ безъядерных государств якобы повысит легитимность этого органа и будет способствовать принципу нераспространения ОМУ.
Противники (а порой, и сторонники) более активной роли ФРГ на международной сцене оперируют таким аргументом как «вариант садового гномика». Имеется в виду то, что Германия должна заботиться прежде всего и исключительно о своем собственном «садике»; т. е. экономическое процветание внутри страны и ЕС, доминирование в центральной и восточной Европе и (совместно с Францией) в Евросоюзе. Апологеты новой роли Германии (причем, из консервативного лагеря) утверждают, что ФРГ как вторая по объему экспорта страна в мире, третья по величине экономика планеты и самая открытая демократия (на Западе) просто не имеет права отдать формирование миропорядка в посторонние руки, поскольку кризисы этого порядка касаются ее самым прямым образом. До исторического заявления Шредера 2004 г. программной целью всех немецких правительств было коллективное участие ЕС в Совбезе.
Видимо, предполагалось, что до того времени Евросоюз станет единым государством, к чему вели свою политику Шредер-Фишер и Ширак в 2000-05 гг. Но крах проекта Европейской конституции поставил на нем крест. Провал конституции и плана по созданию единого европейского государства заставил Берлин искать новые пути для проникновения в Совбез. Устав ООН однако гласит, что ее членами могут быть только государства, а не государственные союзы. Тем более, что в последние годы Париж и Лондон почти в открытую заявляют о своем нежелании расстаться с положением постоянных членов СБ и жертвовать им в пользу ФРГ или ЕС.
Странам-кандидатам пришлось пойти на уступку из-за сильного сопротивления постоянных членов Совета, а также оппозиции более чем 100 государств, которые выступают за то, чтобы отменить право вето даже для нынешних постоянных членов СБ, посколькуоно устарело и по самой своей сути недемократично. Франция согласилась стать соавтором резолюции о расширении Совета Безопасности после того, как из нее было изъято требование о предоставлении новым членам права вето.
Берлин настаивает на том, чтобы устранить нынешний дисбаланс влияния в руководящем органе ООН и продолжал настаивать на реализации совместной инициативы Германии, Бразилии, Индии и Японии о получении постоянных мест в Совете Безопасности ООН. Россия (по словам В.Путина) будет и впредь поддерживать ФРГ в качестве кандидата на место постоянного члена СБ ООН.
Как известно, изменения должны поддержать две трети из 191 члена Генеральной Ассамблеи ООН. Кроме того, резолюция должна быть ратифицирована всеми постоянными членами Совета Безопасности ООН. В 2005-06 гг. ситуация выглядела следующим образом: США высказались решительно против реформы. Россия за максимально широкое согласие, однако категорически против какого-либо ущемления статуса нынешней «пятерки» постоянных членов. Китай против поспешности, однако, за увеличение представительства африканских государств и против приема Японии. Рим и Мадрид не устраивает немецкий вариант решения проблемы.
Итак, предполагаемое реформирование ООН и ее Совбеза – наиболее запутанная интрига современной международной политики. С одной стороны – ясно, что влиятельные старые члены Совбеза не допустят ущемления своих прав, и главного среди них – права вето. В этом солидарны Вашингтон, Москва, Лондон, Париж и Пекин. Но с другой стороны, демократическое давление на эту систему, сложившуюся в 1945 году и абсолютно недемократическую на данный момент, нарастает со всех сторон. Так, опрос всех 191 члена Генеральной Ассамблеи показал, что измененная версия резолюции получит более чем 128 голосов, которые необходимы для утверждения. Это означает, что Большая пятерка рано или поздно столкнется с ультиматумом по радикальному реформированию СБ.[1]
[1] См.: Булдакова Е.И. Реформа ООН: позиции Японии и Германии // Япония 20022003. Ежегодник. – М.: Издательство «МАКС-Пресс», 2003.С.68-82; Гленнон М. Совет безопасности: в чем причина провала? // Россия в глобальной политике. 2003. Т.1. № 3. С. 102-122; Заемский В. Ключевые вопросы реформирования ООН // Мировая экономика и международные отношения (Москва). 2008. № 7. С. 3-13; Фрам Д. Миф о моральном авторитете ООН // Россия в глобальной политике. 2005. Т. 3. № 1. С.27-29; Фукуяма Ф. Проблемы реформирования ООН и международная политика // Казахстан в глобальных процессах (Алматы, IMEP). 2005. № 3. С. 6-8; Заемский В. Дискуссия вокруг реформы СБ ООН // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 11. C. 24-31.