Новый геополитический игрок – международный терроризм

В конце ХХ – начале ХХI вв. терроризм превратился в одну из самых сложнейших проблем международной политики и международных отношений. В то же время, международный терроризм объективно стал частью геополитики и инструментом проведения внешней политики и достижения геополитических целей отдельных держав, сил и движений на мировой арене.

По данным спецслужб, на начало века в 70 странах мира насчитывалось около 500 групп и организаций, использующих в своей деятельности методы террора. В 2003 году было совершено 190 актов международного терроризма (в 2002 г. – 198 атак, в 2001 – 346 атак).

Цифра 2003 года является наименьшей ежегодной цифрой международных террористических нападений, начиная с 1969 года. За 2003 год в результате терактов погибли 307 человек, ранены 1593. Из 190 терактов 82 были направлены против США.

В России динамика террористической активности выглядит следующим образом: в 2001 году – 339 (57% к предыдущему году), в 2002-м – 407 (20%), в 2003-м – 561 (55,6%). В 2003 г. от рук террористов погибли около 200 и ранены более 600 человек. В 2003 году самое большое число нападений (70) и самое большое число жертв (159 погибших и 951 раненых) имели место в Азии. В 2003 году произошло 82 антиамериканских нападения (в 2003 г. – 77, в 2001 г. – 219); 35 американских граждан погибло в ходе 15 террористических нападений в 2003 году:

Составить реальный реестр террористических организаций крайне сложно. Зачастую, одна и та же организация часто фигурирует под разными названиями или переживает разделы: из материнской ячейки выделяются новые. Существуют организации-фальшивки, организацииоднодневки. Рядом с действенными, крупными организациями есть крошечные. Все это порождает проблемы с верификацией и классификацией существующих данных.

Современные исследователи выделяют наиболее опасные организации, способные развернуть массовый террор. Среди них: шиитская «Хезболла» со штаб-квартирой в Ливане, палестинские «Хамаз» и «Исламский джихад», тамильские «Тигры освобождения Тамил Элама» в Шри-Ланке, «Аль Каида» Осамы бен Ладена, «Курдская рабочая партия» Абдуллы Оджалана, египетские «Аль Джихад» и «Вооруженная исламская группа».

Все они используют одинаковый арсенал средств и методов, среди которых: взрывы всевозможных зданий и объектов; индивидуальный террор или политические убийства; похищения людей с целью политического шантажа; захват заложников для ведения переговоров с позиции силы; биологический терроризм; использование отравляющих веществ и радиоактивных изотопов. В последнее время появилась опасность т.н. компьютерного терроризма. В принципе, любые инфраструктуры общества, любые промышленные, технологические объекты, хранилища отходов, повреждение которых чревато экологическими катастрофами, могут стать объектом атаки террористов.^[1]

Терроризм переживает серьезные качественные изменения: поэтому уместно употреблять термины «традиционный» и «новый» терроризм. Новый терроризм, в отличие от прежнего, менее заорганизован, т.е. более гибок в плане организации, обладает линейной структурой, в то время как старый терроризм имел иерархическую структуру. Новый терроризм обладает к тому же заметно более высоким техническим уровнем исполнения операций. Традиционный терроризм строился на взаимодействии малых и средних групп, причем рекрутский потенциал был ограничен. Новый терроризм базируется на индивидуалах и крайне малых группах, но располагающих широким потенциалом для пополнения своих рядов благодаря интернационализации общественной жизни и существованию повсюду крупных иммигрантских общин. Традиционный терроризм ограничивался, как правило, отдельными регионами или странами, в то время как новый нацелен на международный уровень. Цели для терактов при прежнем терроризме легко можно было угадать и тем самым обеспечить их безопасность. Новый терроризм характеризуется изощренностью в выборе объектов нападения. Он характеризуется также ставкой на увеличение численности жертв. Если раньше типичным террористом-смертником был мужчина, то к середине 1990-х гг. примерно 40% из них составляли женщины.

Традиционный терроризм характеризовался замкнутой системой, в лучшем случае он поддерживал отношения с официальной политической партией, чью программу разделял (ИРА и Шин Фейн в Ирландии), а его финансовая база была ограничена. Новый терроризм имеет широкие контакты с иммигрантскими общинами, легальным бизнесом, организованной преступностью и зачастую сам выступает в качестве крупного наркодилера («Аль-Каида»). Все это делает финансовые возможности новых террористов поистине неограниченными (по некоторым данным, афганские исламисты и Талибан «заработали» на производстве и продаже героина с 1994 по 2001 гг. от 400 до 800 млрд. долл.). Таким образом, в лице «нового» терроризма – жестокого, безжалостного, деиделогизированного, изощренного, хорошо вооруженного и финансируемого – человечество столкнулось с новой и очень серьезной угрозой.

Главным опасением мировых кругов является понимание того факта, что террористические организации стремятся к обладанию оружием массового поражения (ОМП) и систем его доставки, что представляет серьезную угрозу международному миру и безопасности. Усама бин Ладен заявил, что считает приобретение ОМП «религиозным долгом, и пригрозил применить такое оружие. Террористические сообщества в последние десятилетия активизировали деятельность по установлению собственной власти или влияния как в отдельных странах (Алжир, Египет, Афганистан, Ливан, Судан, Эритрея, Югославия), так и в целых районах Центральной и Северной Африки, Центральной Азии, на Северном Кавказе, Аравийском полуострове и Балканах. Для расширения географии своего распространения, исламистам необходима солидная финансовая подпитка. Поэтому наряду с совершенствованием разветвленной сети подполья, складов оружия и взрывчатых веществ, обеспечивающих структур, лидеры террористических организаций весьма активно развивают систему различного характера финансовых учреждений – фирм, компаний, банков и фондов.

Американские спецслужбы считают, что подготовка к воздушной атаке на Штаты 11 сентября обошлась «Аль-Каиде» в 500 тысяч долларов. Руководитель внешней разведки Германии полагает, что на организацию этих терактов в Америке ушло не менее 1 миллиона долларов. В то время как общий ущерб от трагедии 11 сентября составил 135 миллиардов долларов.

Свою роль в эскалации конфликта в Ираке также сыграли международные исламские террористические группировки. Ирак представляет собой идеальное поле для реализации концепции исламских радикалов о «джихаде против неверных». Представители бывшего режима, которые совершают атаки на коалиционные силы, все чаще тактически и оперативно объединяются с иностранными боевиками и исламскими экстремистами, в том числе связанными с «Ансар аль-ислам», «Аль-Кайдой» и Абу Мусабом аль-Заркави. Грань между мятежом и терроризмом становится все более размытой, поскольку нападения на гражданские объекты приобрели массовый характер. Другие террористические группы сохранили присутствие в Ираке. Члены иностранной террористической организации «Моджахедин-э-халк», которая получала военную поддержку от режима Саддама Хусейна, были разоружены и помещены под стражу американских военных. Террористическая группа КАДЕК, осенью 2003 г. переименованная в Народный конгресс Курдистана (КХК), продолжала провозглашать свою приверженность отказу от насилия, одновременно организовав несколько атак на турецкие объекты на территории Турции.

Фактически, исламский террористский интернационал нашел в

Ираке идеальное поле битвы: достаточно усугубить хаос, чтобы заставить западную коалицию окончательно «увязнуть» в Ираке, или уйти из страны. Таким образом, внешний фактор – участие в терактах международных исламистких организаций – недооценивался Соединенными Штатами при проведении своей стратегии в Ираке. Однако, этот фактор имеет тенденцию к нарастанию, поскольку террористическую активность против Запада, в том числе в Ираке, негласно поддерживает большинство арабских и мусульманских элит.

Вашингтон обвиняет в поддержке терроризма такие страны как Сирия и Иран. Сирийское правительство в 2003 году продолжало оказывать политическую и материальную поддержку палестинским экстремистским группировкам: ХАМАС, ПИД, «Народный фронт освобождения Палестины», чье главное командование действует с территории Сирии, и когда Дамаск объявил о том, что эти группировки добровольно закрыли свои представительства, их активность снизилась. Многие из них взяли на себя ответственность за совершенные в 2003 году антиизраильские террористические акты; сирийское правительство настаивает на том, что их дамаскские представительства осуществляют исключительно политическую и информационную деятельность. Сирия также продолжала разрешать Ирану использовать Дамаск в качестве перевалочного пункта для снабжения действующей в Ливане группировки «Хезболла».

Начиная с 11 сентября 2001 г. Соединенные Штаты и большинство их союзников по НАТО ведут войну против т.н.международного терроризма. США подверглись прямой атаке террористической организации (организаций), в результате которой кардинально изменили свою военно-стратегическую политику в мире: провели две крупномасштабных военных операций с серьезными геополитическими последствиями.^[2]

В европейском политическом и стратегическом мышлении укоренилось представление о том, что наиболее эффективным средством обеспечения безопасности является утверждение правовых начал в мировой политике, становление международных институтов, способных обеспечить выполнение правовых норм. Применительно к современной ситуации в Европе особое значение придается усилиям по устранению

социальных и экономических корней экстремизма в «третьем мире».

Отсюда – акцент на экономическую помощь, борьбу с бедностью, болезнями и нищетой, содействие утверждению социальной справедливости. Военная мощь сама по себе, полагают лидеры европейского общественного мнения, не может обеспечить безопасность. На ее место выходят политические инструменты, ориентированные на то, чтобы не

сдерживать угрозу, а снять ее истоки.^[3][4]

Для Соединенных Штатов характерно иное видение проблемы. Республиканская администрация США и концентрирующаяся вокруг нее большая часть американского политического класса и общественного мнения справедливо увидели в росте экстремизма и террористических движений в «южных регионах» планеты прямую и непосредственную угрозу национальной и международной безопасности.^[5] Эту угрозу в Соединенных Штатах воспринимают как реальную, непосредственную, все более острую и требующую немедленных и решительных действий

по ее нейтрализации.^[6]

В 2003-04 гг. террористические атаки на российские объекты усилились на фоне тенденции к умиротворению ситуации в Чечне, сближения Москвы с Эр-Риядом и в целом с арабским миром. В этой связи ряд аналитиков высказывает предположение, что прежние антироссийские силы в исламском мире стали задумываться о налаживании стратегического партнерства с Россией для восстановления противовеса Западу. Нельзя полностью исключить того, что теракты были призваны не допустить такого сближения и вновь накалить отношения между Россией и исламским миром, ухудшить ситуацию в Чечне.

Основная угроза центральнозиатским государствам исходила от таких террористических организаций, как «Движение Талибан», «Аль-Каида», «Исламское движение Узбекистана» (ныне «Исламская партия Туркестана»). Большую активность в Центральноазиатском регионе проявляет также «Партия исламского освобождения» (Хизб ут-Тахрир). Несмотря на военную победу сил антитеррористической коалиции над отрядами «Талибана», «Аль-Каиды» и ИДУ в Афганистане в 2001-02 гг., не удалось ликвидировать их финансовую базу и

107

подполье. В связи с этим лидеры данных формирований вынуждены были перейти от открытых вооруженных столкновений к более закрытым формам борьбы.

Таким образом, международный терроризм является инструментом глобальной политики. На протяжении нескольких десятилетий он взращивался структурами соответствующих спецслужб, неправительственных организаций и направлялся для решения различных задач.

Терроризм – это, как правило, не самостоятельный субъект международных отношений, а инструмент осуществления чьей-то политики для достижения конкретных целей путем устрашения, дестабилизации, разрушения или угрозы уничтожения. В начале ХХI в. терроризм использовался для корректировки политики и важных международных процессов в следующих случаях: теракт по Индонезии (на о. Бали) с целью срыва процесса политической и экономической стабилизации этой страны, устрашения антитеррористической коалиции, мобилизации исламистских сил в ЮВА; теракты 11 марта 2004 г. в Испании с целью смены правительства и возвращения Мадрида в русло общеевропейской политики; серия терактов в Москве, Грозном и в других городах РФ с целью срыва российско-арабского сближения и эскалации вооруженного конфликта в Чечне; теракты в Ираке с целью блокировать возвращение страны на мировой нефтяной рынок и сохранения высоких цен на нефть; теракты в Саудовской Аравии в целях дестабилизации этой страны, выдавливания западных инвесторов, сохранения высоких цен на нефть.

[1] См.: Ашимбаев М., Косиченко А. Современный терроризм: взгляд из Центральной Азии. – Алматы: Дайк-Пресс. 2002; Братерский М. В. Политика США в отношении стран «оси зла» // США-Канада. 2003. № 4. С. 39-57; Антонян Ю.М. Этнорелигиозный терроризм. – Москва: Аспект Пресс, 2006. – 319 с.; Борьба с терроризмом. Сост. Л.В. Брятова. – Москва: Наука, 2004. – 238 с.; Возжеников А.В., Выборнов М.А., Гончаров А.Ю. Международный терроризм: борьба за геополитическое господство. – Москва: Эксмо, 2006. – 527 с.; Геополитика-безопасность-терроризм. Сборник статей. – Бишкек: МИСИ, 2006. – 248 с.; Загладин Н.В., Путилин Б.Г. Международный терроризм: истоки, проблемы, противодействия. – Москва: Русское слово, 2006. – 152 с.; Макарычев А. Терроризм: энциклопедии, археология, грамматика // Индекс безопасности (Москва). 2007. № 2. С.133-146.; Пузырев Д. Терроризм в современных международных отношениях // Мировая экономика и международные отношения (Москва). 2008. № 8. С. 63-67; Эрффа В. Террористический Интернационал // Internationale Politik (Berlin, русская версия). 2003. № 5. С. 76-87.

[2] О борьбе США с международным терроризмом см.: Том II: Внешняя политика и стратегия США на современном этапе и Центральная Азия. – Алма-Ата: КИСИ, 2006. – С.38-40.

[3] См.: Лаумулин М.Т. Роль Европейского Союза в борьбе с международным терроризмом и установлении мира в Афганистане // Казахстан и современный мир.

[4]. № 1. С. 59-72.

[5] Strategic Survey. 2002-2003. – London: IISS, 2003, рр.17-27.

[6] Трибрат В. Об американской «стратегии борьбы с «терроризмом» // США-Канада. 2004. № 3. С. 55-69.