Тень империи

Современное внутри- и внешнеполитическое положение Великобритании переживает серьезную трансформацию. Это вызвано завершением определенной фазы в политическом развитии – т.н. «эпохи Блэра», начавшейся в 1997 году. Во время правления Э.Блэра, которое завершилось летом 2007 года, внутренняя, экономическая и внешняя политика страны приобрела вполне определенные устойчивые черты, следуя выбранным новым руководством Лейбористкой партии направлениям.

Во внутренней политике правительству Э.Блэра пришлось провести ряд реформ в социально-экономической области, цель которых состояла в том, чтобы вывести ряд отраслей из кризиса, завершить приватизацию, начатую еще консерваторами, и в то же время смягчить ее последствия, уменьшить безработицу и т.д. По своей сути экономические шаги лейбористского правительства были отказом от традиционной социал-демократической политики и представляли собой демонтаж «социалистического наследия» и фактически продолжили курс М.Тэтчер, но только в более мягких формах и с учетом возможных социальных последствий.

Великобритания занимает одно из первых мест в мире по объему ВНП. Основу ее экономики теперь составляет не производство, а сфера услуг, причем все большее значение приобретает электронная торговля. По уровню концентрации банковского капитала Великобритания всегда находилась на одном из первых мест в мире. В Великобритании можно выделить несколько крупнейших финансовых групп, которые контролируют большую часть экономики: промышленности, торговли, кредитной системы и др. Наиболее крупные финансовые группы Великобритании приближаются по своей мощи к крупнейшим финансовым группам США, а в некоторых отраслях даже обогнали их. Особенностью финансового капитала Великобритании являются его широкие международные связи.

Экономическое развитие Великобритании стоит особняком от общеэкономической ситуации и основных тенденций в экономике Евросоюза. Это объясняется рядом характерных особенностей британской финансово-экономической системы с ее разветвленными связями не с европейской, а с международной фондовой системой. Характерной особенностью британской экономики, как и всей англо-американской модели, является ее ориентация на фондовый рынок (отсюда ее второе название – «акционерный капитализм»). Финансово-экономическое состояние Британии связано с ситуацией в еврозоне, но не напрямую, а опосредованным образом.

Преимущества экономики Великобритании перед экономикой континентальной Европы состоят в том, что в отличие от еврозоны, Британия успешно проводит кредитно-денежную политику, направленную на предотвращение цикличности развития. В ближайшие годы (предположительно, к 2010 г.) Лондон будет поставлен перед необходимостью наконец решить вопрос о своем вступлении в еврозону. Этот шаг будет иметь стратегическое значение не только для экономики Великобритании, но и для ее внешнеполитического курса, геоэкономического и геостратегического положения.

Международное и геополитическое положение Великобритании по-своему уникально. Лондон позиционирует себя одновременно по нескольким параметрам. Великобритания является постоянным членом Совета Безопасности ООН, официальной ядерной державой, лидером Британского Содружества, членом Европейского Союза и НАТО и главное – сохраняет т.н. особые отношения с США.

Кроме того, Великобритания сохраняет позиции крупного международного финансового центра, обладает одной из мировых резервных валют, что позволяет дистанцироваться как от доллара, так и от евро и вести самостоятельную финансовую политику. Великобритания – крупный международный инвестор и игрок на нефтяном рынке.

В первые годы нового столетия в контексте кризиса в трансатлантических отношениях и роста противоречий между Соединенными Штатами и континентальными членами ЕС резко усилилась роль Лондона как посредника между Вашингтоном, с одной стороны, и Францией и Германий, с другой. Все эти факторы позволяют Британии играть достаточно весомую роль в международных отношениях, несмотря на снижение веса страны в мировой политике во второй половине ХХ века.

Крайне важным аспектом британской внешней политики является тот факт, что Лондон всегда и при любых обстоятельствах поддерживал военные операции Соединенных Штатов, даже в тех случаях, когда Евросоюз выступал против них. Это наглядно проявилось в ходе военных кампаний в Афганистане и особенно – в Ираке.

Внешняя политика Великобритании в течение последних десятилетий строится на принципе сочетания атлантического и европейского направлений, причем первому, т.е. проамериканскому, Лондон традиционно отдает предпочтение. В ходе кризиса и острых дискуссий вокруг Ирака в 2003-04 гг. Великобритания заняла подчеркнуто проамериканскую позицию, что привело к охлаждению отношений Лондона с другими крупнейшими державами Евросоюза, в первую очередь с Парижем и Берлином.

Кроме того, Великобритания ведет самостоятельную политику в сферах своего традиционного влияния, некоторых регионах своего прежнего доминирования и в мировой финансовой системе. Определенное влияние Лондон способен оказывать в рамках НАТО на стратегию Запада в отношении России и постсоветского пространства, в том числе и Центральной Азии. Великобритания имеет свои, отличные от американских и европейских, интересы в нефтяной сфере и по ряду моментов вполне может выступать как вполне самостоятельный игрок на международной арене.

Главным направлением имперской политики Британии является Ближний Восток. В Афганистане и Ираке королевская армия продемонстрировала, что современную Британию еще рано списывать со счетов. Поддерживая Соединенные Штаты в неоколониальных войнах, Британия активно использует свой имперский опыт. Именно британцы убедили коалиционные войска в том, что в Афганистане наиболее разумным решением будет контролировать столицу, а всю остальную страну отдать на откуп военным лордам, иначе можно оказаться вовлеченным в крайне жестокую и, возможно, бесполезную войну на всей территории страны.

Регион Ближнего Востока традиционно являлся сферой доминирования Великобритании и зоной ее стратегических интересов. Со временем Англия уступила регион своему союзнику – Соединенным Штатам, и в целом проводила солидарную с Америкой политику. Однако, по ряду аспектов (Палестина) Великобритания старалась проводить собственную политику, а по некоторым важным моментам позиция Лондона сближается с общеевропейской. На ближневосточной политике Британии также в полной мере сказывается фактор ее балансирования между союзническими обязательствами перед Вашингтоном и солидарностью с европейскими партнерами. По проблеме Ирана позиция Британии в большей степени близка к европейской.

Таким образом, ближневосточная политика Великобритании носит предельно прагматичный характер, исходит из национальных и экономических интересов страны и в целом по многим параметрам приближается к стратегии ЕС по мирному урегулированию палестинской проблемы, к политике «критического диалога» с Ираном и демонтажа его атомной программы, поддержания хороших отношений с арабским миром и обеспечения геоэкономических и стратегических интересов Евросоюза в регионе.

Двойственное положение Британии между США и Европой может обеспечить ей значительное влияние на обоих направлениях. Атлантистская политика позволит Лондону участвовать в процессе построения «Большого Ближнего Востока», а совместные европейские проекты – в освоении Африки.

Продолжается англо-индийское сближение, существенное влияние на которое оказывает существование огромной индостанской диаспоры в Великобритании: примерно полтора миллиона индусов, среди которых достаточно много представителей элиты. Они сохраняют связи с Индией и пытаются убедить своих сограждан в том, что Британия является для их государства незаменимым союзником и «старшим братом». Повышение роли Индии в международных институтах выгодно Великобритании, поскольку, скорее всего, индусы бы прислушивались к мнению своей бывшей метрополии по большинству вопросов. Поэтому в декларации, подписанной в Дели, Британия обязалась сделать все от нее зависящее, чтобы обеспечить Индии постоянное место в Совете Безопасности ООН.

России отводится большая роль в долгосрочной энергетической программе Великобритании, которая преследует цель диверсификации своих источников нефти и природного газа. По мнению британских экспертов, Англия должна помочь России увеличить объемы добычи нефти, чтобы она могла стать альтернативным источником сырья в случае сохранения нестабильности на Ближнем Востоке.

В Евросоюзе вынуждены признать, что Британия – страна, способная на роль одного из военных лидеров ЕС. Единая политика в области безопасности и обороны (ЕПБО) без Британии также немыслима, как экономический и валютный союз без Германии.

Англо-американские отношения с 2001 г. базировались на широком взаимопонимании между британским и американским лидерами. Эти отношения строились на взаимопонимании и общем понимании проблем борьбы с терроризмом и в целом угроз, исходящих англосаксонскому геополитическому доминированию вследствие объективных процессов в современной международной политике. Позиция Лондона имела большое значение при принятии решений о военных операциях в Афганистане и Ираке.

Блэр также приложил немало усилий, чтобы сгладить трансатлантические противоречия, которые обнажил иракский кризис, и восстановить атлантическое единство. Но по некоторым вопросам мировой политики Э.Блэр занимает позиции, в большей степени сходные с европейскими, чем с американскими. Речь идет о регионах и странах, где Британия имеет традиционные интересы, в частности – по проблеме Ирана (особенно до обострения кризиса вокруг атомной программы ИРИ).

Хотя Великобритания в своей внешней политике опирается на «особые отношения» с Соединенными Штатами, в реальности эта концепция имеет значение только для Лондона, для Америки установление «особых отношений» с тем или иным государством – вполне обычная практика. Особые отношения, в первую очередь – это близкие отношения правящих элит, которые на самом деле составляют единую англо-американскую элиту. Именно благодаря близости элит, общности политических систем, приверженности свободному рынку после Второй мировой войны Британия с такой легкостью передала Америке эстафету лидерства.

Британская разведка находится в более тесных отношениях с Соединенными Штатами и другими англоговорящими странами, чем со своими европейскими союзниками. На секретные совещания MИ-9 допускаются представители ЦРУ, канадской и австралийской разведки. В основе англо-американского военного сотрудничества все еще остается ядерное оружие (которое фактически находится под американским контролем), хотя дипломаты и стараются замалчивать этот факт. Ядерная политика Великобритании исторически тесно связана с ядерной политикой США на многих уровнях. Лондон традиционно сделал ставку на максимально тесное сотрудничество с США, в том числе и на американскую систему предупреждения о ракетном нападении. Британские ракеты интегрированы в американскую систему ядерного планирования.

Ядерная политика Великобритании признается менее самостоятельной, по сравнению с Францией. В связи с этим, время от времени в Соединенном Королевстве возникает сильное движение за отказ от ядерного статуса и от сил сдерживания. Кроме военного сотрудничества Британию связывают с Америкой общие взгляды на экономическое развитие, приверженность идеалам свободного рынка. Еще в 1980-е годы Британия сделала выбор в пользу англосаксонского варианта, который предполагает минимальное вмешательство государства в экономику.

В тоже время британское общество становится все более европейским. Самым ярким тому подтверждением является отношение к американской внутренней политике, которое вызывает все больше критики. В отличие от континентальных европейцев английские политики не выступают против слияний и поглощений одних компаний другими, в первую очередь отстаивают интересы акционеров и считают неэффективным совместное с рабочими управление предприятием. Несмотря на внешний тариф ЕС и правила общего рынка, Британия остается единственной страной в Европе, которая проводит относительно независимую торговую политику. Более половины британского экспорта приходится на неевропейские страны. Она является самым значительным иностранным инвестором в экономику Соединенных Штатов.

Если Вашингтон будет настаивать на том, чтобы Британия отказалась от дальнейшей интеграции и не способствовала развитию европейских военных инициатив, скорее всего, она подчинится. Таким образом, у Соединенных Штатов сохраняются инструменты для отдаления Англии от Европы. В целом, англо-американский стратегический и геополитический альянс, насчитывающий уже почти столетие, продолжает сохраняться, хотя и с некоторыми модификациями. Между европейской и атлантической парадигмами Лондон постоянно делает выбор в пользу поддержки своего атлантического союзника.

Радикальные британские евроатлантисты выступают за то, чтобы во внешней политике делать ставку на США как на единственную сверхдержаву на ближайшие десятилетия. Большинство политического класса страны, не говоря уже о населении, понимает, что это тупиковый проект, противодействие которому, уже достаточно серьезное, возрастет многократно в случае попыток его дальнейшей реализации.

На европейскую политику Великобритании постоянно оказывает сильное влияние фактор т.н. особых отношений Великобритании с США. В ходе иракского кризиса этот фактор выразился в полную силу. Англия не только, вопреки позиции своих европейских партнеров, политически поддержала Соединенные Штаты, но и приняла непосредственное участие в военной операции.

В рамках Евросоюза Лондон пытается максимально дистанцироваться от полной интеграции. Это касается, прежде всего, двух основных направлений европейской политики – финансового и миграционного. Великобритания отказывается вступать в еврозону и в Шенгенские соглашения (единое визовое пространство). Кроме того, Великобритания старается вести собственную политику в социальной сфере, сельском хозяйстве, некоторых отраслях промышленности, в частности – угольной и т.д.

В последние годы наметилась тенденция к сближению Великобритании со своими континентальными партнерами. После 2003 г. наметились признаки сближения с Берлином, который использовал Британию для налаживания отношений с Вашингтоном, а Лондон охотно выступил посредником. После прихода к власти в ФРГ А.Меркель эти отношения еще более улучшились.

Отдельным важным вопросом являются дотации, которые Великобритания получала из бюджета ЕС и которые были своеобразной платой за вступление страны в Евросоюз. Уже несколько лет эта проблема является предметом переговоров и недовольства со стороны ФРГ и других «старых» членов ЕС привилегированным положением Англии, чей экономический потенциал и экономическое положение с момента получения этой уступки при М.Тэтчер (1984) серьезно улучшились. Компромисс по бюджету стал возможен после того, как Британия согласилась сократить получаемую ей компенсацию на 10,5 млрд. евро, а не на 8 млрд. евро. Премьер-министру Тони Блэру, пошедшему на компромисс при принятии европейского бюджета на 2007-2013 годы, пришлось защищать свою позицию от нападок оппозиции в палате общин британского парламента, поскольку теперь ежегодные платежи Британии в евробюджет вырастут на 3 млрд. евро.

Традиционно в ЕС в качестве относительно самостоятельных военно-политических держав доминировали ядерные государства – Франция и Великобритания. Однако, ядерная политика Великобритании, которая во многом зависит от США, признается менее самостоятельной, по сравнению с Францией. Но после объединения Германии расклад сил внутри Евросоюза начал меняться: ФРГ стала претендовать на первую роль (совместно с Парижем) в формировании военно-политической стратегии ЕС.

Франция и Германия понимают, что без Великобритании построить эффективные силы быстрого развертывания стратегического применения чрезвычайно сложно. Без такого инструмента геополитического характера претензии ЕС на самостоятельную роль в глобальной политике будут лишены оснований в их соперничестве с США. В феврале 2004 г. Лондон и Париж представили детальный план создания и развития «совместных высокотренированных, быстроразвертываемых подразделений для проведения военных операций в джунглях, пустынях и горах». Этот амбициозный план является частью стратегии Франции и Британии в укреплении европейской обороны и в укреплении ответственности Европейского Союза в обеспечении мировой стабильности. Германия активно поддержала франко-британский план, способствуя тем самым формированию внутри ЕС стратегической оси Париж-Берлин-Лондон. Решение Лондона развивать свою внешнюю политику в данном направлении означало, что в рамках стратегического альянса Великобритании с США наметились определенные изменения. Тем не менее, Великобритания сохраняет дистанцирование от ЕС, делая упор на самостоятельную военно-морскую стратегию.

Все эти факторы – боевой опыт британцев, наличие у Лондона ядерного оружия и стратегических сил, сильный военно-морской флот, стратегические интересы глобального характера – делают Великобританию незаменимым участником процесса формирования единых европейских стратегических сил и заставляет Францию и Германию закрывать глаза на ее «особые отношения» с США.

Отношения между Великобританией и Россией с приходом к власти В.Путина в 2000 г. стали приобретать черты доверительности и партнерства. Но после всплеска двусторонней активности в 2000–2002 г. произошло явное охлаждение двусторонних отношений. На европейском пространстве Россия стала отдавать предпочтение Германии, Франции и Италии.

После завершения военной фазы операции в Ираке в апреле 2003 г. Э.Блэр посетил Москву и фактически сделал российскому лидеру от имени англосаксонской коалиции неординарное предложение. Оно состояло в том, что России предлагалось принять участие в формировании нового миропорядка во главе с США на правах младшего партнера. Согласно концепции Буша и Блэра, новый миропорядок должен базироваться на геополитическом, экономическом и военно-стратегическом альянсе Запада (США-ЕС), России и, возможно, Японии. Во главе этого мирового правительства само собой должны были стоять Соединенные Штаты в качестве гаранта стратегической стабильности. Великобритании и России отводилась почетная роль младших, но стратегических партнеров. Москва отклонила это предложение.

В конце 2004 г. охлаждение в российско-американских отношениях, связанное с событиями на постсоветском пространстве («цветные революции в Грузии и на Украине), вызвало аналогичные изменения в британском подходе к России. В начале февраля 2005 г. российско-британские отношения омрачил очередной конфликт, связанный с чеченской темой. В последнее время существенным фактором в англо-российских отношениях стала проблема эмиграции. По некоторым данным, российская диаспора в Великобритании насчитывает около 400 тыс. человек. Причем в большинстве своем – это социально активные граждане, сохранившие множество связей в России и способные выступать в роли посредников между Москвой и Лондоном. Нынешняя волна эмиграции отличается от предыдущих по своему имущественному составу. Это, как правило, представители состоятельных слоев и экономической элиты РФ.

В результате событий 2002–2003 гг. во имя сохранения «особых отношений» с США политика Великобритании привела к ослаблению тех важнейших международных структур, на которых основывался ее высокий внешнеполитический статус. Так, действия Вашингтона по принижению значения Объединенных Наций ударили не только по организации в целом, но и по позициям пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН с правом вето, одним из которых является Великобритания.

К моменту вторжения американцев в Ирак Э.Блэр фактически превратился во внешнеполитического представителя Вашингтона, которому не оставалось ничего иного, как идти с ними до конца. Его попытки предотвратить войну были удачными ровно столько времени, сколько понадобилось Соединенным Штатам для доставки и развертывания необходимого количества вооружений и живой силы на границах с Ираком. Во внешнеполитических расчетах Белого дома была наглядно продемонстрирована маргинальная роль Великобритании.

На фоне превращения «особых отношений» в фикцию, не подкрепленных реальным положением дел, ее вес в Евросоюзе снижается. В результате она оказывается в проигрыше в своих отношениях и с США, и с Европой. Великобритании все сложнее реализовать себя в качестве государства-посредника, так как эти услуги становятся просто не нужны. Все чаще приходится выбирать ту или иную сторону в ситуации, когда третьего не дано.

По мнению большинства британских политиков и экспертов, концепция «особых отношений» с США выработала свой ресурс и теперь работает против национальных интересов страны. По всей видимости, ее правящая элита в следующие несколько лет примет решение о полнокровной интеграции в структуры ЕС. Бесповоротным такой курс станет в случае, если Британия присоединится к еврозоне.

В то же время в Великобритании скептически относятся к идее «многополярного мира», в котором Европе отводилась бы роль противовеса Америки. Несмотря на господство в США после 2001 г. неоконсервативной идеологии, которая противоречит традициям европейского социального рынка, в том числе традиции «государства всеобщего благосостояния», а во внешней политике – традиции коллективных действий с опорой на международные многосторонние институты, оба региона принадлежат к одной цивилизации и руководствуются одной базовой системой ценностей. Британия связана с США густой сетью исторических и культурных связей. Противоречия, существующие между Лондоном, Парижем и Берлином, не позволят им в ближайшем будущем действовать как одно целое.

Великобритания по-прежнему не готова стать рядовой европейской державой, однако очевидно и то, что «особые отношения», по крайней мере, в их нынешнем гипертрофированном виде, сохранятся после завершения премьерства Блэра. По-видимому, в следующие несколько лет отношения Британии с США станут прагматичнее, а на европейском направлении руководство страны приложит усилия по восстановлению своих позиций.

Для того чтобы компенсировать дистанцирование с Вашингтоном, Лондону будет необходимо набрать вес в Европе. Не исключено, что британское руководство все же найдет в себе силы сделать выбор в пользу присоединения к еврозоне. Лидерские качества Британии проявятся также в случае перехода к сотрудничеству в ядерной сфере с Францией, которая в отличие от англичан имеет свои собственные баллистические ракеты. Обладая наиболее эффективной и мобильной армией в Европе, Британия также при желании может стать лидером в развитии военной составляющей Евросоюза. При этом опасность проведения более независимой внешней и оборонной политики, политики в области безопасности с точки зрения поддержания союзнических отношений с США явно преувеличена частью британского политического

и военного истэблишмента.

Таким образом, «особые» отношения с США позволяют Великобритании усиливать свое влияние в мировой политике, но в то же время ограничивают британский вес в европейской политике. В качестве позитивного фактора для британской внешней политики следует рассматривать провал принятия европейской Конституции в 2005 г., что отодвинуло для Лондона необходимость интеграции в европейские политические и финансовые структуры. С другой стороны, Британия с выгодой для себя использовала расширение Евросоюза, благодаря которому смогла улучшить положение на своем рынке труда и поднять экономическую конъюнктуру.

В настоящее время приоритетами во внешней политике Великобритании являются: восстановление трансатлантического единства, выработка единого с Францией и ФРГ подхода в рамках ЕС и решение иракской проблемы в консенсусе с другими членами Евросоюза, вовлечение России в глобальную стратегию Запада, а также обеспечение геополитических и геостратегических интересов Запада в глобальном масштабе. Самой главной внешнеполитической проблемой Великобритании в 2004-07 гг. оставалось участие совместно с США в военной операции в Ираке. Рост недовольства иракской проблемой сыграл решающую роль в падении рейтинга премьера Блэра и привел к кризису лидерства в Лейбористкой партии. В июне 2007 г. Блэра на посту премьера сменил министр финансов Гордон Браун, начавший в конце того же года вывод британских войск из Ирака.^[1]

[1] Терентьев А. Торийская внешняя политика Тони Блэра // Мировая экономика и международные отношения (Москва). 2005. № 9. С. 46-55; Громыко А.А. Тони Блэр: десять лет во главе Британии // Современная Европа (ИЕ РАН). 2007. № 2. С. 5-21.