Старомодный национализм

Возникшая было на Западе эйфория в связи с окончаниемхолодной войны и питавшиеся ею иллюзии о новом гармоничном мировом порядкебыстро рассеялись. Пробуждение было ужасным. Исчезновение тоталитарных режимоввызвало к жизни взрыв пещерного национализма со всеми возможными ужаснымипроявлениями геноцида, ксенофобии и войн на взаимное истребление. Авторы«Стратегического обозрения» деликатно назвали эти процессы «старомоднымнационализмом». Национализм был присущ не только молодым нациям, получившим врезультате распада тоталитарных диктатур возможность для национальногосамоопределения, но и некоторым восточноевропейским и даже западноевропейскимнациям.

Огромное пространство от границ Европейского Союза доТихого океана переживало лихорадку национализма. Чехи и словаки хотелиотделиться друг от друга, трансильванцы от Румынии, словенцы и хорваты отЮгославии, боснийцы от сербов и хорватов, русские от Молдавии, осетины и абхазыот Грузии, армяне от Азербайджана, чеченцы от России, палестинцы от Израиля,курды от Турции, уйгуры от Китая, сикхи и кашмирцы от Индии, синдхцы отПакистана, в Таджикистане вспыхнула гражданская война на региональном уровне ив Афганистане она продолжалась по принципу «все против всех».

Международное право было поставлено в тупик; было абсолютнонеясно, до какой степени распространяются права наций на самоопределение.Статья 1 Международной конвенции по гражданским и политическим правам, принятойв 1966 г. в эпоху расцвета антиколониализма и одобренная 110государствами-членами ООН, ясно говорила, что «все народы имеют право насамоопределение». На основе этого права народы могли сами выбирать свойполитический статус, с тем, чтобы «обеспечить себе экономическое, социальное икультурное развитие»^[1].

Однако соблюдение этого принципа могло бы быть доведено доабсурда, что и происходило на примере карликовых образований на Кавказе.Международное сообщество не признало независимости ни Приднестровскойреспублики, ни Абхазии, ни Нагорного Карабаха. Позднее то же самое повторилосьс Чечней. Распад коммунистических государств поставил перед международнымправом еще одну задачу – вопрос о правопреемственности. Если в отношении СССРЗапад очень быстро согласился, что его преемником будет Россия, то Сербии,которая вместе Черногорией создала Федеративную Республику Югославию, в этомправе было отказано.

Взрывоопасное распространение конфликтов в 1990-х гг. вновьпоставило перед мировым сообществом вопрос об эффективности миротворческихопераций. Учитывая низкую результативность миротворчества в прежней форме передлицом усиливающихся конфликтов, Совет Безопасности ООН поставил перед ееГенеральным секретарем задачу найти новые методы укрепления мира на планете.Результатом стал в 1992 г. 50-страничный доклад ООН «Мирная повестка дня»,основная идея которого сводилась к изменению стратегии миротворчества: вместопревентивной дипломатии перейти к т.н. пост-конфликтному миротворчеству. Этобыло фактическим признанием неуспеха прежних миротворческих миссий в Боснии,Анголе и Камбодже. Новая стратегия делала упор на создание т.н. сил по укреплениюмира, т.е. выводила на первый план вместо дипломатических мервоенно-политические. Как стало ясно в дальнейшем, новая стратегия получила своеразвитие в Боснии и Герцеговине и была подкреплена всей мощью и авторитетомНАТО и США, без которых достижение Дейтоновских соглашений стало быневозможным.

Изменение мирового порядка совпало с внутриполитическимиизменениями в США: 3 ноября 1992 г. американцы проголосовали за новуюадминистрацию Демократической партии во главе с У.Клинтоном. Новаяадминистрация должна была в первую очередь сосредоточиться на решениивнутренних проблем страны. Однако во внешней политике Клинтон с первых днейопределил цели, которые следует достичь Америке. К этим задачам он отнесусиление международных экономических позиций США, поддержку демократии и правчеловека, помощь бывшему врагу (в ходе Ванкуверской встречи с Б.Ельциным Россиибыла обещана помощь в 1,6 млрд. долл.), усиление контроля за вооружениями,сокращение расходов на оборону и реструктуризация военного бюджета. Авторы«Обозрения» опасались в начале правления администрации Клинтона, что онасосредоточится исключительно на внутренних проблемах в ущерб безопасности истратегическим вопросам. Однако, как показало будущее, этого не произошло.

Ситуацию в России в 1993 г. авторы характеризовали какэкстремальную. К тяжелому экономическому положению прибавился затяжнойвнутриполитический кризис, вытекавший из противостояния президента и ВерховногоСовета. В октябре 1993 г. он вылился в открытое вооруженное противостояние. Чрезвычайнобыли запутаны отношения между Москвой и автономиями. Сепаратизм и распадгосударства уже открыто стучались в дверь. Таким образом, Россия разрываласьмежду политическим антагонизмом и региональным сепаратизмом. В отношениивнешнеполитического курса политическая элита России разделилась на два лагеря –«атлантистов» (сторонников прозападной ориентации) и «постимпериалистов»(сторонников возрождения военно-политического и имперского могущества России).Последние даже выработали нечто вроде российской «доктрины Монро», объявивтерриторию бывшего Советского Союза зоной особых интересов России. Типичнымпредставителем первого лагеря был министр иностранных дел Козырев, второго –министр обороны Грачев. Ельцин по очереди озвучивал идеи того или иного лагеря,будоража своих западных партнеров или членов СНГ.

Но настоящей опасностью было продолжающееся экономическоепадение. Инфляция оценивалась экспертами ЕБРР в 1450% (в августе 1992 г. долларстоил 162 рубля, в марте 1993 г. – 649). Падение промышленного производствасоставило 24%, по всем показателям страна была отброшена к началу 1960-х гг.Нарастала политическая поляризация общества. Развитие событий в Россиилондонские эксперты охарактеризовали кратко: на перегонки к столкновению.

В Центральной Азии, к которой авторы «Обозрения» 1993 годаотнесли и Афганистан, завершилось многолетнее противоборство междуфундаментализмом и коммунизмом. На смену им пришел национализм. 25 апреля 1992г. муджахеддины заняли Кабул; с этого момента фундаменталисты начинают входитьв коалиции с бывшими коммунистами на этнической основе, ярким примером чегослужил союз между Дустумом и Масудом, лидерами узбекской и таджикскойгруппировок. После поражения кабульского режима роли внешних игроковизменились: США потеряли всякий интерес к этой стране; Россия была озабоченасудьбой военнопленных и стабильностью в бывших советских республиках СреднейАзии. На авансцену вышли Пакистан, Иран, Саудовская Аравия и Узбекистан.

Саудовская Аравия была озабочена в первуюочередь тем, чтобы не допустить усиления иранского влияния; Пакистанподдерживал пуштунов в целом и фундаменталистов в частности. Иран, исходя изстратегических интересов поддерживал шиитов и из тактических – узбеков генералаДустума.

Однако с весны 1992 г. новым источником нестабильности сталТаджикистан. Как считают авторы, во второй половине 1992 г. в этой республикеразыгралась настоящая и полномасштабная гражданская война между сторонникамиходжентско-кулябского клана, олицетворявшегося старым коммунистическим режимомво главе с Р.Набиевым, и исламско-демократической оппозицией, опиравшейся наГарм и Горный Бадахшан. В результате трагедии, происходившей в течение летних ивесенних месяцев 1992 г. погибло, по оценкам МИСИ, от 40 до 60 тыс. чел.; 600тыс. стали беженцами; было разрушено 150 тыс. домов. В ноябре 1992 г.президентом Таджикистана был избран И.Рахмонов, представитель кулябцев,одержавших победу в гражданской войне. Как считают авторы, этой победы не былобы без поддержки со стороны Узбекистана и российской 201-й мотострелковойдивизии, которая в буквальном смысле спасла старый режим в наиболее критическиеминуты его существования. В дальнейшем эта дивизия стала основой длямиротворческих сил в Таджикистане и одновременно военным гарантом политическойбезопасности режима Рахмонова.

Со времени гражданской войны в Таджикистане безопасностьэтой республики и всего центральноазиатского региона, как считают авторы, уженельзя было рассматривать без отрыва от афганской проблемы. События вТаджикистане продемонстрировали, насколько хрупкой является безопасность врегионе. В «Стратегическом обозрении» отмечается, что ключевым фактором врегионе с этого момента следует рассматривать узбекский национализм. Открытоепротивоборство между узбеками и таджиками в бывшей Советской Средней Азии резкоконтрастировало с их солидарностью в Афганистане против пуштунов. Однако авторыпредупреждали, что эта ситуация может быстро измениться. С геостратегическойточки зрения, исчезновение СССР парадоксальным образом повлияло на историческуюсудьбу Афганистана: отпала геополитическая необходимость в нем как в буферномгосударстве. Это изменение самым роковым образом повлияло на его дальнейшееразвитие, дестабилизировало его и усилило центробежные силы. Такой ход событиймог бы измениться только в случае вмешательства какого-либо нового мощноговнешнего партнера. Дальнейшее развитие ситуации в Афганистане показало, чтопрогноз лондонских экспертов был верен: покровительствуемому со стороныПакистана движению Талибан удалось в 1995-97 гг. объединить под главенствомпуштунов почти всю страну за исключением этнических анклавов таджиков во главес Масудом и узбеков во главе с Дустумом.

[1] Strategic Survey.1992-1993. – London: IISS, 1993, р.25.