От Ельцина к Путину

Тяжелое внутреннее положение России рано или поздно должнобыло сказаться на ее внешнеполитическом престиже. Москва дважды была вынужденасмириться с расширением НАТО на восток и даже со вступлением бывших советскихреспублик в Северо-Атлантический альянс. Россия наблюдала как ее бывшиесоюзники и партнеры объ являются «осью зла» и как иностранные военные базысоздаются на ее «заднем дворе» – в Центральной Азии. На фоне этих унизительныхдля России процессов на Западе была сформулирована доктрина, призваннаяузаконить новое приниженное положение Москвы – «доктрина региональногопаритета»: отныне России отводилась роль региональной державы, которая будетдействовать в регионах своего прежнего и безусловного доминирования в пределах,отведенных ей – Соединенными Штатами. То есть, Москва вольно или невольноскатилась на роль младшего партнера Соединенных Штатов. Ее участие в «бунте»европейских держав стала своего рода попыткой сбросить навязанную Вашингтономунизительную роль.

Внешняя политика при Б.Ельцине не страдала отпоследовательности. Поначалу московские стратеги обсуждали самые нереальные ифантастические варианты, как например управление миром вместе с СоединеннымиШтатами. После того, как России было указано на то место, на котором ее угоднобыло видеть Вашингтону – страны, от которой мало что зависит и мнением которойникто не намерен считаться, после этого Москва начала судорожно создаватьантиамериканские оси и треугольники под лозунгом формирования многополюсногомира.

Очевидно, что такая противоречивая политика была следствиемдругого, более серьезного противоречия, поразившего российскую политическуюэлиту. Это противоречие заключалось в том, что правящий класс России спокойнодопустил распад империи, безучастно наблюдал за стремительным сокращениемроссийского влияния в ближнем зарубежье, хладнокровно допустил деградацию иупадок вооруженных сил, космической и оборонной промышленности. И в то же времяполитическая элита России не могла смириться с проявлениями господства Америки,которое явно или скрыто демонстрировалось Москве на Балканах, в ВосточнойЕвропе и затем на пост-советском пространстве. По-видимому, Кремль посчиталсебя обманутым, так как новый миропорядок – Pax Americana, полностью нарушал условиянегласной сделки между Западом и разрушителями Советского Союза о том, что заРоссией сохранится место великой державы. Это условие было выполнено, но толькоформально – на уровне Совета Безопасности ООН.

В конце концов до Б.Ельцина и его советников стало доходитьпонимание того факта, что однополюсный мир, создаваемый США, является вызовом,на который необходимо ответить ради стратегических интересов России. Вседальнейшие попытки Москвы остановить этот процесс, предпринятые с середины1990-х годов, были бесплодны. Россия поддержала усиление роли ООН, попыталасьтрансформировать ОБСЕ в региональный вариант ООН с расширенными полномочиями. НоВашингтон уже было невозможно остановить с помощью беззубых международныхорганизаций. Тогда Россия объединилась с Китаем, который испытывал примерно теже чувства, и сделала попытку превратить двусторонний российско-китайскийальянс в геополитический треугольник с участием Индии. Этот проект развалилсяеще до ухода в отставку его автора – Е.Примакова. В конце концов от негоосталась только ШОС с неясными перспективами.

В 2000 году к власти в Кремле приходит новый лидер.Основной заслугой В.Путина является то, что он заставил политическую элитуРоссии отказаться от устаревшей самооценки и понять истинный масштабнациональных интересов страны. Концепция состояла в следующем: предметомвнешней политики России должен быть не весь мир, а прежде всего сама Россия, ееконкретные интересы в экономике, по обеспечению безопасности и стабильногоразвития. Главной целью страны должно стать проведение модернизации с тем,чтобы догнать Запад и не разделить участь стран третьего мира. Достичь этойцели возможно только путем мобилизации всех имеющихся внутренних ресурсов ипривлечения западных инвестиций и технологий.

Подобная постановка задачи определила во внешней политикеПутина ряд объективных ограничителей: Россия должна последовательно, и неважно– добровольно или вынужденно – подчеркивать свою европейскую идентичность и непытаться конкурировать с Соединенными Штатами. Но следованию этим принципаммешали, мешают и всегда будут мешать два естественных фактора: во-первых,Россия объективно, географически и геополитически является не европейским, аевразийским государством имперского типа; во-вторых, американскаягеополитическая стратегия и агрессивная внешняя политика постоянно будутприводить к возникновению конфликтов с США в регионах естественных интересовРоссии.

Итак, перед В.Путиным стояла сложнейшая задача поперевоспитанию и приучению российского правящего класса к новым реалиям. Этотпроцесс мог бы затянуться на неопределенно долгое время, но события 11 сентября2001 г. позволили Путину форсировать его. Здесь следует отдать должное молодомуроссийскому лидеру, который моментально повернул внешнюю политику страны внужном для себя направлении, в одночасье сделав из России союзника СоединенныхШтатов. Быстрота, с которой Путин проделал этот давно назревший маневр, ошеломилароссийскую политическую элиту и принудила ее последовать вслед за своимэнергичным лидером.

2001 год означал начало нового этапа во внешней политикеРоссии, характеризовавшегося отказом от остаточного соперничества с США:закрылись военные базы во Вьетнаме и на Кубе, был похоронен Договор по ПРО,почти молча проглочено расширение НАТО, и главное – Россия закрыла глаза наамериканское военное присутствие в Центральной Азии и на Кавказе. Во времяоперации в Афганистане Россия продемонстрировала, что она может бытьдействительно ценным партнером для США. Но с окончанием операции«Неограниченная свобода» Путину вновь пришлось искать новую формулу дляукрепления стратегического партнерства с Америкой. В условиях высоких цен нанефть и надвигающейся угрозы энергетического кризиса фундаментом дляроссийско-американского сотрудничества могла стать совместная энергетическаястратегия. Путин представлял ее следующим образом: США поддерживают вступлениеРоссии в ВТО, способствуют признанию ее рыночного статуса и привлечению вроссийскую энергетическую промышленность западных инвестиций и передовыхтехнологий. В свою очередь Россия способствует стабилизации мирового нефтяногорынка в случае полномасштабного политического кризиса на Ближнем Востоке истановится как бы гарантом нефтяной безопасности Америки.

Путинский план был безупречен, и если бы вместо Буша вБелом доме сидел бы Клинтон, то вполне возможно, что его удалось быреализовать, но действительность в лице наступательной, великодержавной имессианской внешней политики республиканской администрации развеяла надеждыкремлевских стратегов. Очень быстро наметились конфликтные точки или сферынепонимания между Россией и Америкой: Северная Корея, Иран, Грузия, Чечня (вмягкой форме) и самая главная – Ирак. Следует отметить, что Вашингтон своейбесцеремонностью по иракской проблеме сделал все возможное, чтобы подтолкнутьМоскву в европейские объятия, и фактически сам обеспечил возникновение осиПариж-БерлинМосква с явной антиамериканской направленностью накануне вторженияв Ирак, что и стало реальностью.

Наиболее деликатным моментом в ходе исторического поворотаРоссии к Западу была судьба российско-китайских отношений. Несмотря на тотфакт, что Пекин в не меньшей степени чем Москва был заинтересован в устраненииугрозы со стороны исламистских сепаратистов и поддержал антитеррористическуюоперацию, его вклад в борьбу с терроризмом был несравним с российским. Болеетого, Китай как партнер России по ШОС вполне мог бы предъявить претензии своемусоюзнику за то, что тот позволил появиться в Центральной Азии американскимвоенным базам, которые потенциально несут угрозу в большей степени Китаю, чемРоссии. Но пекинское руководство, занятое сменой поколений у власти, проявилозаслуживающую внимания сдержанность.

Прежний треугольник, состоявший из Америки, России и Китая,в котором одна сторона пыталась извлечь выгоду из напряженных отношений междудвумя другими сторонами, исчез. Его место заняла другая неправильнаягеометрическая фигура, в которой две стороны – Россия и Китай – были водинаковой мере заинтересованы в сохранении хороших отношений с США.

После выхода США 11 декабря 2001 г. в одностороннем порядкеиз Договора по ПРО от 1972 г. Россия не выглядела ни возмущенной, низапуганной. Такая сдержанность Путина была во многом следствием фундаментальныхизменений в российском стратегическом мышлении, в восприятии характера угрозбезопасности страны. Этим изменениям предшествовал конфликт между сторонникамиприоритетного развития Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) ироссийским генералитетом, который более не видел угрозу России со стороныядерных наступательных вооружений, а считал за таковую этнонациональныеконфликты и исламский радикальный фундаментализм.

В условиях саботажа Соединенными Штатами Договора по ПРОПутин и военная элита России сделали единственное правильное решение: вновьразвивать МБР с разделяющимися головными частями, которые были запрещеныДоговором СНВ-2. Это решение позволяло убить сразу двух зайцев: во-первых,полностью ликвидировать дисбаланс в стратегическом паритете сил, вызванныйамериканской программой ПРО; во-вторых, существенно сэкономить на строительстведорогостоящих моноблочных ракет, разрешенных предыдущимироссийско-американскими соглашениями. Вызволенные средства можно было направитьна проведение давно назревшей военной реформы. Таким образом, подписанный в мае2002 г. Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов отражаламерикано-российский компромисс и развязывал руки обеим сторонам; каждаясторона развивала то, к чему у нее лежала душа: США – противоракетную оборону,а Россия – баллистическое многоблочное вооружение на ракетах.

Поразительной в этой ситуации представляется не толькоумеренность Москвы, но и сдержанная реакция Вашингтона. Подобное изменение вповедении и мышлении бывших соперников может означать только одно: Москва иВашингтон больше не воспринимают друг друга как стратегическую угрозу, аотносятся друг к другу как партнеры и даже союзники. Обе страны сталкиваются содинаковыми угрозами в лице международного терроризма, неконтролируемогораспространения ОМУ и т.д. Угроза ядерного и стратегического характера для СШАи России будет исходить в XXI веке из АТР, Южной Азии и Среднего Востока, т.е.из тех регионов, где в последнее десятилетие наблюдаются самые высокие темпыроста военных расходов или открыто демонстрируются ядерные амбиции.

В своем стремлении сблизиться с США, российский лидер зашелчрезвычайно далеко. Россия отказалась от своих стратегических баз во Вьетнаме ина Кубе, закрыла глаза на вторую волну расширения НАТО, в том числе вПрибалтике. Россия повлияла на формирование новой конфигурации сил в СоветеБезопасности и фактически открыла путь к новому мировому балансу сил: Запад +Россия. Но политика западных держав по отношению к России вновь показалаПутину, что ее по-прежнему рассматривают как младшего партнера и намерены с нейсчитаться постольку поскольку. Для Путина все очевидней становился тот факт,что его западный проект имеет свои пределы, и эти пределы очерчены реальнымигеостратегическими и экономическими интересами России. Москва фактическипризналась себе, что ее уступки Соединенным Штатам в Центральной Азии и наКавказе, а также временное замораживание отношений с Китаем были ошибочными втактическом плане.

Таким образом, В.Путин предпринял ревизию национальныхинтересов страны, переведя их из пространственных (контроль за территориями,наличие стратегических опорных пунктов и т.д.) в функциональные категории(реформы, экономическое благополучие, эффективность административногоруководства, успешное участие в глобализации).