Раскрепощение мнений

Раскрепощение мнений является самой трудной из задач реформы, от решениякоторой зависит все остальное. Оно трудно потому, что власть, основанная намнении, необыкновенно авторитарна. Когда такая власть достигает полногогосподства, она по своей при­роде исключает любую мысль, которая может ослабитьее узы. Она может быть также приятной, оказаться тем чревом, в котором человекпребывает в состоянии покоя, без мук, связанных с умственной деятельностью илис принятием решений. Если сменить метафору, то дело обстоит, как у счастливогосолдата Толстого, с которого снята вся личная ответственность и за негоотвечает его полк. И в барабаны, под которые все маршируют, стучит кто-тодругой. Современная задача состоит в том, чтобы освободиться от доктрин,которые в случае их принятия заставляют людей служить не самим себе, а планирую­щейсистеме. На помощь приходят внешние обстоятель­ства, ибо, как было показаноранее, практические послед­ствия этого подчинения, выражающиеся в неравномерномразвитии, неравенстве доходов, распространении опасных видов оружия,отрицательно сказывающиеся на окружаю­щей среде и самой личности, становятсявсе более болез­ненными. Неприятные ощущения и даже просто неудоб­ствадействуют гораздо убедительнее, чем абстрактные аргументы.

Необходимо бороться против мнения, что интересы планирующей системысовпадают с интересами отдель­ного человека. Власть планирующей системы зависитот того, насколько ей удастся внушить точку зрения, что любое действие состороны государства и частных лиц, служащее ее интересам, служит такжеинтересам широкой общественности. Это мнение в свою очередь зависит от широкогопризнания утверждения, что производство и потребление материальных благ, вособенности тех, кото­рые поставляет планирующая система, является условиемсчастья и добродетельного поведения. В этом случае все остальное в большей илименьшей степени подчиняется этой цели.

В данном случае речь идет о добродетели, которая выгодна для интересовпланирующей системы. Добропо­рядочный отец семейства усердно трудится радидохода, которого никогда не хватает на все, в чем нуждается семья. Практическипотребности семьи растут всегда несколько быстрее, чем доход. Если человекработает в цехе, он всегда наготове и радуется любой возможности поработатьсверхурочно. Он никогда не прекращает ра­боты на том основании, что у него ужедостаточно денег в данный момент и он предпочел бы отдохнуть. В послед­ние годырабочие на автосборочных заводах добились увеличения количества выходных дней,чтобы продлить удовольствие от охоты, рыбной ловли, безделья и выпивки, Ни одноиз этих удовольствий само по себе не считается безнравственным. Но стремление кним вместо дохода осуждается самым решительным образом.

Если человек является специалистом или служащим, то упомянутые требованиявозрастают во много раз. Ведь он, кроме всего прочего, является примером.Поэтому он должен быть особенно неустанным в своих усилиях. Более чем вседругие люди, он не может быть невнимательным к своим обязательствам перед тем,что называют обычно более высоким уровнем жизни, а иногда отмечают высо­кимтитулом американского образа жизни.

По-настоящему беззаботный (в отличие от перегру­женного заботами) служащийявляется редкостью. Слу­жащий со склонностями к богемной жизни – человеккорпорации, который живет в скромном жилище, оде­вается в поношенную одежду,равнодушен к пище и развлечениям, – просто немыслим.

Навязываемая добродетель распространяется и на семью. Жена считаетсяхорошей, если она посвящает свое время покупкам, обработке купленных продуктови уходу за антикварными предметами, которые составляют необ­ходимый элементсамого высокого уровня жизни из воз­можных. Сыновья являются хорошими, еслиони, каковы бы ни были их юношеские мечты, принимаются в соот­ветствующемвозрасте за освоение технических дисциплин, теоретических наук, теорииуправления фирмами и других полезных знаний и добиваются с помощью женщин-еди­номышленницбольших успехов, причем последнее является синонимом высокого дохода ипотребления. До­чери тоже считаются хорошими, если после нескольких опытов вюности с искусством, свободой в одежде и сексуальной жизни они перенимают образжизни своих матерей. К этому можно добавить, что добродетельность семьивозрастает, если она выступает за такие меры, как налоги, установлениезональных тарифов, разумная по­зиция по вопросу о загрязнении воздуха и воды,которые способствуют тому, что называется благоприятным кли­матом дляпромышленности в обществе, и если она обладает инстинктивным чутьем на политикуи политиков, которые обещают неуклонный рост национальной эконо­мики, и еслиона патриотически одобряет необходимость существования сильной национальнойобороны.

Добродетель этой семьи во всех отношениях служит целям планирующей системы.Даже сам процесс, в силу которого добродетель становится удобной для меняю­щихсяпотребностей доминирующей экономической силы, впечатляет своей эффективностью.Давным-давно, когда капиталист стремился поглотить весь возможный доход, именнобережливый рабочий, бедный, но честный бухгал­тер вызывали восхищение исчитались ведущими скром­ную, но достойную жизнь. Теперь, когда рост сталглавной целью планирующей системы, восхищение вызы­вают те, кто щедро тратит ипотребляет и даже влезает в долги, чтобы поддержать приличный уровень жизни.

Можно представить себе семью, которая ставит в ка­честве своей целидостижение определенного размера дохода, где муж и жена совместно участвуют вобеспече­нии этого минимума. Эта семья осуществляет продуман­ный ипреднамеренный выбор между досугом, бездельем и потреблением. Эта семьянамеренно отказывается от потребления, которое в силу своей сложности привязы­ваетженщину к ее скрытой роли слуги. Она поощряет самообразование, а непрагматическое образование для своих отпрысков. Семья предпочитает совместныерадости индивидуальным и в результате противостоит промыш­ленному и иномуэкономическому вторжению в свое жизненное пространство. В своем общественноммировоз­зрении эта семья не придает большого значения росту производстваматериальных благ, которых ей и без того хватает. Она равнодушна к доводам впользу расходов во имя национального престижа или военной мощи, от которых онане получает никакой осязаемой выгоды. Та­кая семья формально не осуждается какпорочная. Она не подвергается остракизму в обществе. Но то уважение,, которымона пользуется, является в основном резуль­татом ее эксцентричности.

Необходимо прямо признать, что наши мнения и удобная социальная добродетельсоздаются не нами, а планирующей системой. Если мы видим это, то мы такжеувидим, что есть много способов удачной организации жизни и что вполне успешнойможет быть такая эконо­мика, которая повышает возможности осуществления этоговыбора. Максимизация дохода и потребления является одной из таких возможностей,как и максими­зация досуга, по крайней мере до тех пор, пока это можно делатьбез ущерба для других. Такой же возмож­ностью является определение желаемогоуровня дохода и потребления, достижение которого дает возможность ис­пользоватьвремя для иных целей, не связанных с полу­чением дохода. И несомненно, имеетсябесконечное мно­жество вариантов такого использования времени. Суще­ствуюттакже различные стили жизни и досуга в разные годы и разные периоды жизни [Долгоевремя считалось, что молодежь будет стремиться к доходу только в размерах,необходимых для потребления, вклю­чая такие предметы роскоши, как велосипед илиавтомобиль, или такие услуги, как путешествия. Потом этими вещами пользуются.Только по достижении определенного возраста респектабельность требует, чтобычеловек прочно осел, это означает, что нужно стре­миться к максимумупотребления и дохода, как этого требует пла­нирующая система.].

Само собой разумеется, что любые нападки на суще­ствующие мнения и связаннуюс ними добродетель не вызовут восторга у тех, кто отражает позиции и потреб­ностипланирующей системы. Совсем не обязательно, что эти нападки будутприветствоваться теми, кто прикован существующими верованиями к интересампланирующей системы. Все мы тщеславно радуемся тому, что являемся исполнителямисвоей собственной воли. И как только что было отмечено, необходимость поглубжезадуматься о жизни и осуществлять выбор между альтернативными ти­пами экономикидля многих окажется тягостным бременем. Лучше принятые формы существования, чемужасные муки мышления и выбора.

Необходимо также отметить, что для многих, а воз­можно, и для большинствасемей нет альтернатив суще­ствующим жизненным укладам. Воздействие физических идругих неизбежных потребностей – в минимально не­обходимой пище, одежде, крышенад головой, лекарст­вах, образовании – поглощает всю энергию. Вероятно, этосоответствует истине в отношении многих в рыночной системе. Однако истинасостоит также в том, что с ростом дохода потребности продолжают поглощать всюэнергию и лишают какой-либо возможности выбора. Это – изобре­тение планирующейсистемы. Мнение о том, что это необ­ходимо, опровергается в настоящей работе.Основной целью повышения дохода и в особенности улучшения его распределениядолжно стать увеличение числа людей, которые освобождены от давления физическихпотребностей или другого аналогичного давления, – людей, которые вследствиеэтого способны осуществлять выбор своего образа жизни в экономической сфере.

Чтобы сделать первый шаг при ниспровержении су­ществующей веры, следуетпоказать источник господ­ствующего мифа. Затем надо выявить и обезвредитьспецифические инструменты, используемые для увекове­чения этого мифа.Существуют четыре таких инстру­мента:

1) Современное экономическое образование. Его роль была уже рассмотрена вдостаточной мере. Современное экономическое образование служит не пониманию, аобес­печению интересов планирующей системы. Оно построе­но, хотя и довольнонаивно, таким образом, чтобы не да­вать отдельному человеку возможности дляпонимания, как им управляют, и приспособить его взгляды к интересам планирующейсистемы. Чтобы избавиться от рабства существующей веры, необходимо понятьвоздей­ствие официально преподаваемого курса, который ставит задачу увековечитьтакую веру. Это следует крепко за­помнить всем, кто изучает экономическуютеорию.

2) Современная ориентация системы образования. На­ряду с непосредственнымпреподаванием неоклассической экономической теории в современной системеобразова­ния существуют скрытые методы воздействия. В общих чертах эти методысвязывают жизненные успехи с дохо­дом и потреблением. Они требуют, чтобыпреподавание теоретических и технических дисциплин, экономики и юриспруденциибыло прагматическим; обучение искус­ству, особенно если оно имеет творческийхарактер, должно быть подчинено интересам декоративности и развлекательности.Планирующей системе нужен стан­дартный набор идей; остальное находит лишьдоказатель­ство от противного в академической риторике как нечто такое, чемцивилизованный человек не должен пренебре­гать. На деятелях образования лежитособая обязанность следить, чтобы образование не было социально обуслов­ленным.Это означает устранение всякого различия между полезными и бесполезнымиобластями знания, всяких предположений о том, что имеется экономическийстандарт социальных достижений.

3) Современная реакция на открытые методы убежде­ния. Современная реакция нарекламу и другие формы убеждения, используемые производителями, вообще гово­ря,состоит в безоговорочном ее принятии. Всегда предпо­лагаются преувеличения иобычно подозревается сущест­вование обмана. Однако считается, что такой обманне нанесет ущерба. Для раскрепощения мнения требуется предубеждение противлюбого воздействия, навязывае­мого планирующей системой. Такое воздействиеисполь­зуется для навязывания индивиду целей техноструктуры. Поэтому человек,который хочет быть свободным, не может уступать. Он должен сопротивляться.Всякий, кто без размышлений уступает убеждению относительно покупок, поведенияили мнения, отдает часть собствен­ного «я» интересам планирующей системы. Когдасопро­тивление становится упорным, оно приводит к положи­тельным результатам,состоящим в том, что подрывается зависимость средств информации от доходов,получаемых за осуществление такого воздействия; этой проблемы я вскоре коснусь.

4) Выработка государственной политики. В Соединен­ных Штатах имеютсяпрактически три источника мнений, не связанные с избирательной машиной иоказывающие воздействие на определение государственной политики в вопросах отом, что является разумным в области регули­рования, налогообложения, расходов,внешней политики и военной области. К ним относится бюрократический аппаратфедеральной администрации, образованные слуги сообщества корпораций, главнымобразом адвокаты, а также университеты. Влияние планирующей системы на всех, ноособенно на первых двух, огромно. Плани­рующая система теснейшим образомсвязана с исполни­тельной деятельностью правительства. Образованные прислужникинужны в некоторой степени для того, чтобы отчетливо формулировать потребностипланирую­щей системы, а это в силу требования беспристрастности невозможно длясамих членов техноструктуры. Их влия­ние получает широкое отражение впостоянных ссылках на «влиятельные круги». Как уже отмечалось, универси­тетыявляются источником критических мнений, но они используются также в качестведуховной опоры. Значе­ние, которое они придают личности, прививает их членамвнутреннюю подозрительность и скептическое отношение к интересам планирующейсистемы. Однако официальные учебные курсы, особенно в области экономической тео­рии,а также в политической науке, решительно поддер­живают эти интересы.

Раскрепощение мнений требует, чтобы любая поли­тика, определяемая служащимии образованными слу­гами сообщества корпораций, рассматривалась при отсутствиипротивоположных доказательств в качестве средства, обеспечивающего интересыпланирующей си­стемы. Никто не должен воображать, что эта служба носит тайный,неразумный или даже преднамеренный характер. Многие высказывания исходят отлюдей, отли­чающихся особым пылом и довольно ограниченным во­ображением,пребывающих в состоянии благополучного неведения относительно различий междуинтересами планирующей системы и интересами общественности.

Речь идет не только о политике. Важно осознать, что авторитет в областигосударственной политики, обеспечивающий интересы планирующей системы,оказывает влияние и на общественную мораль. Наставления обще­ственных деятелей,касающиеся личного поведения – в отношении трудовых навыков, продолжительностирабо­чего дня, дисциплины, поведения в качестве потребителя, которые ещенедавно приветствовались как рабочая этика, – являются, как правило, выражениемточки зре­ния планирующей системы. Раскрепощение мнений тре­бует, чтобы этотоже было известно всем.

Политическая необходимость определения интересов планирующей системы какчего-то отличного от интересов общественности, от того, что я называю«общественным пониманием», – это вопрос, к которому я вернусь.

Власть планирующей системы основана на том, что эта система можетвоздействовать на мнение. Можно задать вопрос, нельзя ли осуществитьраскрепощение мнений более прямой атакой на средства, при помощи которыхосуществляется воздействие на мнение или контроль над ним. Почему бы необъявить неоклассиче­скую экономическую теорию вне закона, запретить рек­ламу,ликвидировать власть планирующей системы над телевизионной сетью и прочимисредствами информации, решительным образом перенести центр тяжести системыобразования с изучения теоретических наук и техниче­ских дисциплин на областьискусства?

Нет оправдания постепенным средствам, если при­годны более решительные меры.Но если источником вла­сти является вера, атака должна быть направлена на нее.Закон не может обеспечить понимания. Здесь затрагивается более глубокийпринцип. Всякое планирование стремится завоевать контроль над мнением –заставить людей подчиняться в мыслях и действиях тому, что выгодно для тех, ктоосуществляет планирование. В эконо­мике советского типа это достигаетсяформальным декре­тированием – здесь имеется правильная и неизменная линия,которая, однако, время от времени корректи­руется по мере изменения планирующихорганов. В эко­номиках западного типа мнение, которое требуется для планирующейсистемы, достигается во имя либерализма Оно считается комплексом выводов, ккоторым приходит человек, обладающий здравым смыслом и разумом в результатеприемлемой в научном отношении подготовки. Мнение, не выгодное для планирующейсистемы, не по­давляется; оно либо игнорируется, либо клеймится какэксцентричное, ненаучное, не обладающее научной точ­ностью илиреспектабельностью или порочное в других отношениях.

Однако либерализм не может оказаться неверным, поскольку он представляет собойширму для выгодных верований. Требуется не авторитарное подавление мето­довсоздания обязательных точек зрения, а истинно ли­беральное сопротивление такиммнениям. Не надо по­давлять неоклассическую экономическую теорию; нужнопоказать ее тенденциозную функцию и стремиться найти ей замену. Не нужнозапрещать рекламу; нужно сопро­тивляться тому, что она пытается навязать. Ненадо издавать законов против науки и техники; нужно рас­сматривать ихпривилегированное положение по отноше­нию к искусству как умысел планирующейсистемы.

Это не только либеральное средство спасения, но впол­не возможно, что иединственное. Если бы подавление являлось законным инструментом политики,приносящим плоды, оно бы применялось не против планирующей системы, а в ееинтересах. К тому же раскрепощение мнений не является столь маловероятной ичисто теоре­тической возможностью, как это кажется. Когда люди видят, чтореклама наряду с другими формами коммер­ческого убеждения имеет целью подчинитьих планирую­щей системе, заставить их служить интересам, которые не являются ихсобственными, то существует значитель­ная возможность, что она перестанет бытьэффективной. Когда реклама потеряет свою эффективность, она не будетприменяться. В этом случае оплачивать журналы, телевидение и газеты должныбудут потребители. А сред­ства информации в свою очередь перестанут служить,хотя бы субъективно, целям и ценностям планирующей системы. Нельзя считатьвыходящим за пределы возмож­ного, что такое развитие уже идет своим ходом. Жур­налы,которые зависят от рекламы, исчезнут. Уцелеют только те, доходы которых зависятот читателей?[Сомнения проявляются также в растущем стремлении обес­печитьдостоверность рекламы, в росте требований Федеральной комиссии по торговле,Управления продовольственных товаров и медикаментов и других органов,ответственных за соблюдение ми­нимальных норм безопасности и достоверности. ]

Подобным образом некоммерческое и кабельное телевидение демонстрируютпреимущества перед телевидением, рабо­тающим по заказам рекламодателей.Складывается по крайней мере инстинктивное ощущение, что уделяв­шееся в прошломбольшое внимание вопросам науки и техники имело тенденциозную направленность. Впослед­ние годы неуклонно возрастало количество решительных протестов противмнений, навязываемых неоклассической экономической теорией. Наконец, происходитобнадежи­вающее нарастание скептицизма в отношении мудрости руководящей элиты.В 1966 г. опрос, проведенный Луи­сом Харрисом, показал, что 55% опрошенныхпитают «большое доверие» к руководителям промышленности страны. К 1971 г. этадоля снизилась до 27%. Доверие к банкирам упало с 67 % до 37 %, к ведущимученым – с 56% до 32%; к представителям рекламы-с 21% до 13% [См. «ThеProgressive», 1971, December, p. 13.]. Разочарование, связанное свьетнамской войной, несомненно, оказало свое влияние; доверие к во­еннымруководителям упало с 62% до 27%. Все эти явления свидетельствуют осуществовании здоровой тенденции.

И наконец, в минувшем десятилетии наблюдалось широко распространенное отрицание,особенно среди мо­лодых людей, по крайней мере пока они молоды, обще­признанныхстандартов потребления. Оно коснулось всего – одежды, внешнего вида,развлечений, образа жизни и личной гигиены. Вместе с таким отрицаниемсущественно снизилось стремление следовать общепри­знанным образцам карьеры.Видимо, такое отношение отражает инстинктивное подозрение, что те, кто следуеттаким образцам, используются в интересах, которые не являются их собственными.Подобное изменение отноше­ния наблюдалось прежде всего среди молодых людей изсемей со средним и высоким доходом. Именно в этих семьях наиболее очевиднабесплодность жизни, посвя­щенной конкурентному стремлению к высокому уровнюпотребления. Материальные блага здесь имеют наимень­шую предельную полезность,и стремление к ним навязано требованиями, искусственность которых в высшей мереочевидна [Наличие такого недовольства было темой чрезвычайно по­пулярнойкниги Чарльза Рейча (см.: С. Reich, The Greening of America, New York, RandomHouse, 1970). В книге проф. Рейча имеются недостатки, включая существеннуюнеясность в вопросе о характере и мотивации экономической системы,возникновение которой он предвидит. Но он правильно чувствует недовольствомолодежи обществом, в котором действия: управляются навязан­ным конкурентнымпотреблением. Как аудитория, которую завое­вала книга, так и особая едкостьнападок на нее показывают ще­котливость затронутого им вопроса. Он явнопредставлял угрозу.для командного механизма господствующего порядка. В этойсвязи можно отметить, что стандартное (и довольно эффективное) оружиезащитников господствующего порядка состоит в утверж­дении, что любой вызов,брошенный им, не отличается научностью и поэтому интеллектуально несостоятелен.Это оружие энергично, хотя и с ограниченным успехом, использовалось против моейпер­вой попытки изложить эти идеи в «Affluent Society», Boston, HoughtonMifflin, 1958. Оно применяется не всегда сознательно. Уче­ные самыхпосредственных способностей часто являются наибо­лее страстными защитниками.Это происходит потому, что они в наибольшей степени находятся в пленуприемлемых для техноструктуры верований и поэтому наименее способны увидеть ка­кую-нибудьальтернативу.].

Важно, что недовольство развилось в период сравнительно высокой занятости идовольно быстро растущих доходов, что было характерно для конца 60-х годов.Сравнительная легкость, с которой можно было найти работу и обеспечить доход, всвою очередь позволила иметь работу с неполной рабочей неделей и в целом при­велак ослаблению экономической дисциплины. Стало возможным выражать недовольство,не опасаясь ответных мер, приводящих к полной потере дохода,- классическогонаказания, налагаемого на тех, кто не согласен с целями системы [Другимфактором, который ослабил контроль планирующей системы, явилась вьетнамскаявойна. Раньше рациональным объ­яснением управления спросом со стороныгосударства на военную продукцию была необходимость противостоять военнымдостиже­ниям Советского Союза или служить более абстрактным целям национальногопрестижа и безопасности. Эти цели не вызывали открытой враждебности, даже еслине разделялись всеми. И вера в необходимость таких расходов не бросалаоткрытого вызова разуму. Вьетнамская война возбудила непосредственную антипа­тиютех, кто мог, быть призван для участия в ней. И доводам в ее пользу почти никтоне верил.].

Хотя раскрепощение: мнений, очевидно, началось, оно до сих пор страдалосерьезными изъянами. Не были в достаточной мере выявлены силы, осуществляющиеконтроль над мнением, цели, которые преследует такой контроль, и его методы. Инаконец, не было понимания, что освобождение от дисциплины вообще, а переход кбольшей самодисциплине. Однако, как показывает характер возникшегонедовольства, его распространение не вызывает сомнений. К тому же существует прецедент.В последних десятилетиях прошлого столетия и в начале нынешнего неотъемлемыйэлемент общественного мне­ния состоял в том, что все, на чем настаиваетреспекта­бельное общество – банкиры, наиболее влиятельные газеты, самыеуважаемые члены сената Соединенных Штатов,-должно восприниматься с подозрением.Все, что доказывалось, отражало интересы. капиталистов. Предполагалось, чторезультатом будет дальнейшее обогащение тех, кто уже богат. Такова былаглубокая вера популистов в США и социалистов и социал-демократов в Англии идругих европейских странах. В середине 30-х годов почти все респектабельноеобщество выступило против Рузвельта и «Нового курса». Именно это, по мне­ниюнаселения, показало, что Рузвельт прав. В послед­ние 30 лет техноструктуравыполнила поистине титани­ческую задачу завоевания общественного мнения – за­дачуподавления этого инстинктивного недоверия к респектабельным взглядам. Все жебыло бы неоправдан­ным пессимизмом полагать, что прежняя способность кскептицизму навсегда утрачена.

Следует добавить, что человеческий разум обладает неискоренимой способностьюоказывать сопротивление авторитетам. Когда этот разум поймет процессы, у кото­рыхи ради которых он находится под контролем, он почти наверняка отвергнет их.