Современные Культуры Япония

Растущее внимание в конце XX в. вызывает культура Востока. В первую очередь этообусловлено высокими темпами экономического развития, быстрым преодолениемсоциально-экономической отсталости и замкнутости стран с традиционалистскойкультурой. Прежде всего сказанное относится к Японии, которую иногда называют музеем азиатских культур (К. Окакура). Совершенная Япония сохраняет истинноазиатскую душу, свет культуры, что не мешает ей вести равноправный диалог сдругими культурами.

Японскаякультура во многих отношениях уникальна и удивительна, она насыщена контрастамив духовной жизни. С одной стороны, изумительная вежливость, гораздо болееискренняя и менее церемонная, чем в Китае, с другой — острый меч самурая,смелость, отвага и. готовность к самопожертвованию, которые могут быть сравнимытолько со слепым фанатизмом воинов ислама. Редкое трудолюбие сочетается собостренным чувством чести и глубокой преданности императору, учителю или главефирмы; необычное даже для изысканного Востока чувство прекрасного, в которомсочетаются скромность и простота; лаконизм и прелестное изящество одежды,убранства, интерьера. Умение отрешиться от суеты повседневности и найти душевныйпокой в созерцании прекрасной природы, моделируемой в миниатюре крохотнымдвориком с камнями, мхом, ручейком и карликовыми деревьями.

Японию отличаетпоразительная способность заимствовать и усваивать, перенимать и развиватьдостижения других народов, культур, сохраняя при этом свое национальное,своеобразное, японское. Особенно сильное влияние на культуру Японии оказалииндийская и китайская цивилизации в самых разных аспектах, она впитала и пе-,реработала в соответствии со своими потребностями традиции индуизма, конфуцианства, даосизма,буддизма, придав им свои неповторимыечерты.

В XX в. контекстуальность, эмпиризм, повседневность японскойкультуры, синтоистское восприятие мира как единственной реальности обусловиливысокие возможности адаптации страны к новым реалиям (в частности, поражение вовторой мировой войне было воспринято в Японии не с позиций рефлексии, а какстимул для консолидации общества, поиска своего места в послевоенном мире НТП).Но прежде всего развитие ее культуры связано с националистическим имилитаристским оттенками конфуцианства в его японской версии. После окончаниядвухсотлетней изоляции, перед лицом угрозы со стороны Запада интеллигенция,воспитанная в духе японско-конфуцианской этики, сумела сплотить страну исоздать сильное современное государство. Именно благодаря национальной формеконфуцианства Япония с ее классовыми и региональными противоречиями засравнительно короткий срок, примерно за 20 лет, легко превратилась в сильнуюнацию.

Мощныйэкономический взлет Японии в последние десятилетия побудил многихисследователей к тщательному изучению социокультурных основ этого взлета,впервые осуществленного на азиатской почве. После так называемого, «переворотаМэйдзи» (1868) японцы предприняли попытку копировать методы передовых странЕвропы и США, но не добились больших результатов. После второй мировой войныбыл избран принципиально иной путь — модернизация страны на базе традиций, а не вопреки им. Помнению как японских, так и западных ученых, главную роль в успехахсоциально-экономического развития Японии сыграли принципиальный учет в ходереформ культурных традиций страны, отказ от слепого заимствования западных моделейкак не учитывающих специфику ее культуры. Примечательно, что начало«экономического чуда» по времени совпадает с резкой активизацией интереса кродной культуре, который, может быть, и был вызван потребностями модернизации.

В послевоеннойЯпонии проводилась целенаправленная политика изменения психологии народа безломки старых культурных архетипов. Никто не ставил под сомнение традиционныйкодекс чести, но в качестве его главной ценности вместо готовности отдать жизньза императора прославлялся труд, который, объявлялся «миссией», средствомзакаливания духа. Семя упало на благодатную почву знаменитого японскоготрудолюбия, сформированного издревле, когда, расселившись в горных долинах,люди стали культивировать рис, упорным трудом отвоевывая для этого каждыйклочок земли. (Было даже время, когда Япония именовалась не Страной восходящегосолнца, а Страной спелых колосьев риса.) Широко использовался опыт традиционныхсемейных учебно-трудовых коллективов, первый из которых возник еще в XVII в. В такой «фирме» хозяин и ученики жили под однойкрышей, ученики получали от хозяина все необходимое, а он обучал их чтению,письму, посвящал в тайны ремесла. Даже богатые родители отдавали своих детей вученики. И сегодня многие японские предприятия и учреждения строятся по модели«большой семьи»; значительная часть сотрудников принимается на работу в фирмуна условиях пожизненного найма по итогам тщательной проверки. Оборотная сторонасистемы пожизненного найма состоит в том, что фирма не прощает тех, кто уходитиз нее по своей воле: это не просто уход, а нарушение важнейшего жизненногопринципа — принципа верности. (Не примет ушедшего и другая фирма традиционнойориентации.)

Японское чудо, по-видимому,сравнительно быстро дало результат потому, что в японской культуре глубокоукоренились конфуцианское представление об изначально рациональном устройствемира, а также высоко ценимые конфуцианской этикой культура физического иумственного труда, культ знаний и способностей. Известный экономист М.Морисима, анализируя проблему, «почему именно в Японии налицо наибольшееразвитие капитализма», указывает на роль конфуцианства в этом процессе. По егомнению, японский капитализм — это конфуцианский капитализм. Конфуцианствокодифицировало групповую этику и разделение обязанностей между представителямиразличных классов и сословий, закрепляющих и сохраняющих иерархический характеробщества. В связи с этим в Японии была создана капиталистическая экономика, воснове которой лежат служебная иерархия, пожизненный труд, верность работниковсвоим компаниям и акционерная система, вполне адекватные характеру японскогоконфуцианства. В японской версии конфуцианства господствовала ориентация напредельное напряжение способностей, старание и тяжелый повседневный труд (длясвободного владения азбуками катакана, хира-гана и иероглифической все этикачества были обязательны), что в принципе служит оптимальной основой длявоспитания творческой активности, энергии и даже предприимчивости, стольнеобходимых для функционирования капитализма.

Подавляющемубольшинству японцев присущи приверженность к стабильности, равновесию,социальному равенству, неприятие крайностей. В производственной деятельностиэто проявляется в недопустимости большого личностного превосходстваруководителей над подчиненными, коллективизме, доходящем до семейственности,клановости и корпоративности, стремлении соглашаться с мнением большинства,глубоком уважении к старшим, начальству. Большое значение для экономическойкультуры Японии имеют также господство общественной целесообразности надэтикой, культ мелочей, отказ от четких высказываний и формул.

Кромеособенностей трудовой деятельности (выращивание риса требует коллективизма,слаженности, равномерности, усредненностй усилий, большого трудолюбия) наформирование этих качеств и оказывают влияние религиозно-философские традиции.Так, один из боссов компании «Сони» Сигеру Кобаяси полагает, что непостижимаяэффективность работы японского гиганта заключается в строгом выполнении дзен-буддистского принципа му, согласно которому не признается никаких жестких планов.Неожиданные решения, пожалуй, — самое поучительное в истории «Сони».

Ошеломляющийэкономический рост Японии и культурно родственных ей стран позволяетхарактеризовать наступившим XXI в. как «век Тихого океана», когда во всю силу проявитсяжизненная сила азиатских обществ. Одной из причин такого быстрого ростаявляется характерное для азиатских культур групповое сознание, готовность людейк самопожертвованию во имя блага группы, к которой они принадлежат, отнесениена второй план личных интересов. Именно эти черты могут дать в следующем векеазиатским народам большие преимущества перед народами западных стран, где людистремятся прежде всего получить еще большие права, а чувство обязательстваперед обществом как целым все больше исчезает. Известный религиозный иполитический деятель Д. Икэда солидарен с точкой зрения ряда ученых онаступлении в XXIв. эпохи Азии и Тихого океана, где «Япония должна взять на себя руководящуюроль в процессе постепенного перехода от западной цивилизации к новой,тихоокеанской».

XXI век мыслится как век победы культуры над политикой, силычеловеческого духа над силой оружия, что предполагает диалог между разнымикультурами. Ведь культура по самой своей сути вписана в мирную деятельностьлюдей, а конструктивный обмен культурными ценностями требует прежде всего,чтобы люди были взаимно терпимы к культурным особенностям. Они всегда должнысчитаться с точкой зрения других, быть способны видеть не только в одной, узкойперспективе, а с возможно с наибольшего числа точек зрения. Подчеркиваякультурное равноправие, историческую миссию других культур, Икэда обращаетвнимание на то, что «культурно-историческое значение века Азии и Тихого океанасостоит в том, что контроль властью и оружием будем заменен контролем культуройи человечностью».Однако возникает вопрос: какая культура будет доминировать внаступающем веке и осуществлять контроль? Логика событий и подтекст размышленийД. Икэды не вызывают сомнений, что в качестве таковой выступит японскаякультура, впитавшая в себя, как мы уже видели выше, принципы синтоизма, конфуцианства ибуддизма.

Япония ужесейчас готовится осуществить свою экспансию тихим, мирным путем при помощикультуры как наиболее действенного средства. Вот почему, по мнению Д. Икэды,культурная замкнутость должна уступить место открытости, и мы должны мыслить идействовать прежде всего как люди, а не как граждане отдельных стран, имея ввиду «новое» (т. е. необуддистское) мировоззрение. Однако само по себемировоззрение действовать не может, для этого необходим определенный типносителя культуры. Вот почему сейчас требуется модель нового типа личности,которая может преодолеть националистические предрассудки и инертность вмышлении, обладать индивидуальным мышлением, быть способной к единоличному руководствуи готовой идти на риск. Исторический прецедент есть: такие люди осуществлялимодернизацию в эпоху Мэйдзи — буржуазной революции во второй половине XIX в. Динамичный, энергичный, способный воспринятьнепривычные для японцев морально-этические нормы, адаптироваться к чужойкультуре и вместе с тем привить чужой культуре японскую систему ценностей, —вот образ нового «интернационального», «мирового» японца, вот каким долженвыглядеть японец в глазах мирового сообщества в XXI в. Понятно, что фанатичный японец такогорелигиозно-культурного типа сможет осуществить культурную экспансию Япониипрежде всего в странах тихоокеанско-азиатского региона, имеющих общуюкультурную основу.

Следуетотметить, что, будучи лидерами постиндустриального общества, японцы сознаюттрудности сохранения культурной идентичности. В частности, традиционныйяпонский менталитет имеет пределы в стратегической перспективе дальнейшегоподъема Японии: гениально используя открытия и изобретения других стран инародов, японцы вынуждены обращаться к либерализму, ведь научное творчество —дело преимущественно индивидуальное, а не коллективное.

Будущеепокажет, кто был прав: те, кто утверждает, что японцам и близким к ним покультуре азиатским народам будет принадлежать решающая роль в мире XXI в. как не потерявшим коммунитарности культуры, или те,кто считает, что японцы превратятся в придаток бесконечно совершенствующегосяНТП, станут бездушными микропроцессорными существами. Ясно одно — культураЯпонии будет иметь большое значение в развитии межкультурных процессов новоготысячелетия.