Культура Петербургской империи

Поворот произошел типично по-русски, круто и решительно. Споры о смысле иметодах петровских преобразований не утихают по сей день.

Безусловно,Россия повернула в сторону Европы. Русская культура в петербургский период былаподвержена всем европейским веяниям и к концу XIX в. сама приобрела мировое значение. Главное достижение петербургского периода—высвобождение творческих сил личности, расцвет личностного творчества,осуществление ломоносовской формулы, что «будет собственных Платонов и быстрыхразумом Невтонов Российская земля рожать». Нопри всех видимых переменах оставались неизменными некоторые существенныеглубинные механизмы функционирования культуры. Вследствие уже упоминавшегося несоответствия шага времени и шагапространства петровские перемены не моглисразу охватить всех и вся, тем более что осуществлялись они неорганично.Разрыв, существовавший между верхами общества, которые теперьевропеизировались, и низами общества, значительно углубился. Церковь оказалась полностью подчиненнойгосударству. Тем самым она абсолютно потеряла возможность быть духовнойвоспитательницей народных низов. Низыостались беспризорными. Рано или поздно социальные перемены должны были вывестиих из патриархального состояния, но они оставались без предпосылок выработкипозитивной программы новой жизни.

Поражение церкви в борьбе с государством и «насильственная государственнаяРеформация» Петра I, как выражался Г. А. Флоровский, не пошедшие на пользу русской культуре,во многом были предопределены неудачной политикой Никона. Патриарх Никонпоставил главнойзадачей своего патриаршества реформирование отношений светской и духовнойвласти, суть которого заключалось в том, чтобы сделать властьпатриарха во всех церковных делах и управлении независимой от царской власти, аво всех государственных делах установить право патриарха иметь над ними высшийдуховный контроль. Взгляд на отношения царя и патриарха изложен в предисловии кСлужебнику 1655 г., где заявлялось, что Бог даровал России «два великих дара —царя и патриарха, которыми все строится как в церкви, так и в государстве».Никон даже заявлял, что «священство царства преболе есть». Высказанные Никономвоззрения на отношения между светской и духовной властью были новы и необычныдля общества, сильно расходились с тем, что давала и завещала византийская иотечественная история, поэтому не могли быть поддержаны. Борьба Никона с царемне только не привела к возвышению духовной власти над светской государственнойвластью, а как раз наоборот: она всюду возбудила и укрепила сознание, чтосуществование рядом двух великих государей — светского и духовного вредно дляправильного и здорового государственного и общественного развития, что винтересах государства и общества всегда следует иметь только единого светскоговеликого государя. Роль церкви во всех сферах жизни, в том числе в сферегосударства и права, после поражения Никона неуклонно снижалась в последующиестолетия.

Знаменательнаятрансформация произошла в петровскую эпоху и с государством. Петровская государственностьпревратилась в конечную истину, не имеющую выше себя никакой инстанции, неявляющуюся ничьей представительницей и ничьим образом. Человек вручал себя государству, создавалась светскаярелигия государственности. Государство заняло то место, которое в средневековоммировоззрении занимала церковь. Хотя патриархи Древней Руси зависели во многомот светской власти, их влияние на общественную жизнь было значительно сильнее,чем влияние Святейшего Синода в синодальный период, и дело тут не всуществовании патриаршества. Государи Московской Руси воспитывались в духенеукоснительного посещения разных церковных служб, строгого соблюдения всехцерковных требований и ритуалов. Начиная с Петра I, цари воспитывались по-другому, церковность отодвигаласьна задний план.

Это сказалосьи в области права. Как считает В. А. Рогов, «Уложение 1649 г. — последний сборник права, построенный потипу московских Судебников, в котором теоретическую основу составлялорелигиозно-православное понимание юридических и политических процессов. Впоследующем петровском законодательстве Бог и религия играли в большей мерероль ширмы, скрывающей чисто светские и позитивистские интересы власти».

Сакрализациямонарха усиливается и при Петре I, несмотря на политику европеизации. Окончательнооформляется то отношение к монарху, которое было свойственно для всегоимперского периода русской истории. С упразднением патриаршества функциипатриарха переносятся на царя. Царь воспринимается в качестве образа Божия.Статус царя определяется теперь в «Воинском артикуле» 1715 г. следующимобразом: «Его величество есть самовластный монарх, который никому на свете освоих делах ответа давать не должен, но силу и власть имеет свои государство иземли, яко христианский государь, по своей воле и благомнению управлять». Здесьуже не говорится об ответственности царя перед Богом, хотя и упоминается о том,что царь — христианский. Самодержавиедостигает своей высшей стадии — самовластия. События жизни царя воспринимаются по образу земной жизни Христа.

Начиная с XVIII в. отмечаются как церковные праздники основные событияжизни императора, императрицы, наследника и вообще членов царствующего дома.Царское самодержавие становится вероисповедальным догматом. Таким образом,самодержавие возникло в определенных исторических условиях и было в течениеопределенного периода времени важным феноменом русской культуры, имевшим характернуюнациональную специфику.

Петровскиереформы и преобразования разрушили систему местного самоуправления, нанеслитяжелейший удар по демократическим традициям народа, затормозив тем самымформирование личностного начала в гуше народной. Самоуправление постепенновосстанавливалось как сословное, начиная с высшего сословия — дворянства приЕкатерине II.Среди реформ Александра II было и утверждение всесословного самоуправления.Царь-освободитель не только модернизировал Россию, но и восстанавливал традицииXVII в. События1917 г. вновь резко усилили авторитарную традицию, ослабив демократическую, даи созданное Петром бюрократическая система оказалась чрезвычайно прочной иживучей. По словам одного из современных философов, Н. Мочалова, «…внастоящей, «домашней» истории в глаза бросается одно обстоятельство: начиная покрайней мере с эпохи петровских реформ, если не ранее, и до наших дней при всехбольших или малых, прямых или косвенных, удачных или неудачных, глубоких иливерхушечных, мирных или насильственных социальных преобразованияхпросматривается общая закономерность — ни одно из этих преобразований не смоглоне то что разрушить, но даже сколь-нибудь основательно расшатать некуюсоциальную сверхструктуру, некую авторитарную, элитарно-бюрократическую посвоей природе суперсистему, словно гигантским обручем стягивающую общество…Проникающая во все поры общества, это суперсистема играла и играет роль своегорода инварианта российской истории — словно сказочная птица Феникс, она вновь ивновь возвращалась в новых одеяниях и «доспехах». Устойчивость ее,сопротивляемость внешним воздействиям оказались просто поразительны: терпелипоражение классы, партии, государства, армии, личности — она одна оставалась идо сего времени остается непобежденной»²⁸.

Реформы Петра I подготовили почву для распространения идей Просвещения вРоссии. В его царствование появилось многоновшеств, в частности, газеты, журналы, портретная живопись и др. В страну начали проникать философские и общественно-политическиеидеи западноевропейских мыслителей. Нов целом движение Просвещения под общим названием «вольтерьянства» получилонекоторое распространение в России в 40—60-е гг. XVIII в.

Просвещениебыло крупным идейным течением, охва-* тившим большинство европейских стран.Просветители с различной степенью глубины и обоснованности стремилисьпроанализировать общественные отношения и государственные формы с позициисвободного, ничем не ограниченного разума. Деятели Просвещения верили в общееблагоденствие и искренне желали его… Сталкиваясь с жадностью, лицемерием,ханжеством, духовным убожеством, стяжательством, просветители бичевали этипороки, веря в то, что путем просвещения, разъяснения их можно устранить и«естественный человек» предстанет во всем блеске своих добродетелей. В этойиллюзии заключался их глубокий трагизм.

Русское просвещение являет собой неоднородную и мно- ■ гослойнуюкартину. Его характерной чертой было то,что просветительские взгляды исповедовали и пытались проводить в жизнь идеологи«просвещенного абсолютизма». Просвещение не было подготовлено в Россиивнутренним развитием страны, его идеи были позаимствованы в основном уфранцузов узкой прослойкой интеллигентного дворянства.

Это было неудивительно, ибо в России XVIII в. еще не сложилось «третье сословие» — главный творец иведущая движущая сила идей Просвещения. Семена, попав на российскую почву, далииные всходы, чем на Западе. Вскрылись глубинные противоречия между присущими Просвещению идеямисоциального равенства, внесословной ценности человека и российской действительностьюс самодержавным государством и крепостнической системой. В российском Просвещении были поддержаны в принципе«просвещенное самодержавие» и «просвещенное дворянство» как главное сословиестраны. Даже один из наиболее последовательных просветителей Н. И. Новиковотмечал в письме литератору Г. В. Козицкому, что дворяне есть «не что иное, каклюди, которым государь вверил некоторую часть людей же, во всем им подобных, вих надзирание».

Еслифранцузское Просвещение носило светский характер, то российские просветители необсуждали вопрос о существовании Бога. Даже М. В. Ломоносов был деистом. Яркойчертой российского Просвещения был патриотизм, чем оноотличалось от космополитизма европейского Просвещения. Впоследствии патриотизмбыл характерен и для многих видных деятелей русского либерализма.Гуманистические тенденции российского Просвещения проявлялись в том, что нашиобщественные деятели настаивали на усилении просветительской роли государства, создании разветвленной системыгосударственного образования, открытии доступа к науке, государственной иобщественной жизни талантливым выходцам из низших слоев общества. В этом отношении во многом совпадали взгляды таких разныхмыслителей, как А. Кантемир и М. Щербатов, Н. Новиков и А. Радищев, Д. Фонвизини Н. Карамзин. Большую роль сыграли ученые-просветители, и прежде всего М. В.Ломоносов в созданиирусского научного языка.

Одной изцентральных идей отечественного>Просвеще-ния стала идея воспитаниясовершенного человека. Оригинальные мысли на сей счет высказывали В. Н.Татищев, А. Кантемир. Была предпринята и практическая попытка выведения «новой породы людей».

Различныеутопические эксперименты — привычное явление в русской культуре. Иван Грозныйхотел создать царство-монастырьво главе с царем-игуменом. Послезатеи с «новой породой людей» появились угопии Павла I, Аракчеева, большевиков. Неустойчивость традиции,несколько раз менявшей свою ориентацию, и неограниченность власти создавалиблагоприятные условия для экспериментирования. Восприняв идею Руссо, согласнокоторой в условиях полной изоляции от порочной социальной среды из ребенкаможно вырастить человека идеального, совершенного во всех отношениях, русскиепе-дагоги-угописты решили ее осуществить, не учтя, правда, мнения Руссо, чтодабы ребенка изолировать, его нужно поместить на Луну или на необитаемыйостров.

В 1764 г.Екатерина IIугвердила разработанное И. И. Бецким «генеральное учреждение о воспитанииособого пола юношества». Ставилась цель: воспитать «новую породу, или новыхотцов и матерей». Отцы и матери воспитают в тех же правилах своих детей, те —своих «и так следуя из родов в роды в будущие веки». Предусматривалось создатьзакрытые «воспитательные училища», куда поступали бы дети не старше 5—6 лет,пока они еще не испорчены дурным влиянием и неправильным воспитанием. Находясьв училище до 18—20 лет, они даже с ближайшими родственниками должны встречатьсятолько в определенные дни и в присутствии воспитателей. Надлежало воспитыватьтакие качества, как страх Божий, похвальные склонности, трудолюбие, учтивость,благопристойность, «соболезнование о бедных», знание «домостроительства»,«отвращение от всяких продерзостей», опрятность. Интересно, что в качестве«экспериментального материала» избирали бедных дворянских сирот и вообще детейнеимущих дворян, безродных подкидышей, нищих, которых родители были не всостоянии прокормить. Вот кто должен был стать «людьми новой породы». ОткрытиеМосковского воспитательного дома нашло в стране немедленный отклик. ВПетербурге появился его филиал, крупные администраторы стали открывать подобныеучреждения в своих губерниях, дворяне, купцы и даже смекалистые крестьянепоследовали их примеру. Реальная жизнь показала, что сочинять уставы и проектыкуда проще, чем претворять их на практике. С такой же быстротой, как оно иначиналось, все движение сошло на нет. Екатерина II потеряла интерес к эксперименту и забыла Бецкого,который долго умирал одиноким слепым стариком.

Культура России XIXв. являет примерневиданного взлета в своих вершинных достижениях. Ни в какое другое время вРоссии не рождалось столько гениев мировой величины, внесших такой вклад всокровищницу общечеловеческих достижений. Очень ярко и образно об этом сказалМаксим Горький: «Гигант Пушкин, величайшая гордость наша и самое полноевыражение духовных сил России, а рядом с ним волшебный Глинка и прекрасныйБрюллов, беспощадный к себе и людям Гоголь, тоскующий Лермонтов, грустныйТургенев, гневный Некрасов, великий бунтовщик Толстой и больная совесть нашаДостоевский, Крамской, Репин, неподражаемый Мусоргский, Лесков: все силы на то,чтобы создать положительный тип русского человека и, наконец, великий лирикЧайковский и чародей языка Островский, не похожие друг на друга, как это можетбыть у нас, на Руси, где в одном и том же поколении встречаются люди как быразных веков, до того они психологически неслиянны. Все это грандиозное созданоРусью менее чем в сотню лет. Радостно, до безумной гордости, волнует не толькообилие талантов, рожденных Россией XIX в., но и поражающее разнообразие». Все это позволилоназвать данный период «золотымвеком» русской культуры.

«Золотой век» был подготовлен всемпредшествующим развитием русской культуры, особенно петровскими реформами. Сначала XIXв. в русском обществе наблюдается небывало высокий патриотический подъем. Ещеболее усилившийся с началом войны 1812 г., он способствовал углублениюпонимания национальной общности, развитию гражданственности. Искусство активновзаимодействовало с общественным сознанием, формируя его в национальное.Усиливалось развитие реалистических тенденций и национальных черт культуры.

Культурнымсобытием колоссальной важности с точки зрения отражения национальногосамосознания стало появление «Истории государства Российского» H. М. Карамзина. Посвидетельству А. С. Пушкина, «появление сей книги наделало много шуму… Все,даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле имнеизвестную»²⁹. П. А. Вяземский писал: «Карамзин — наш Кутузов 12года, он спас Россию от нашествия забвения, воззвал ее к жизни, показал нам,что у нас отечество есть, как многие о том узнали в 12 году»³⁰.

H.М. Карамзин был первым, кто на рубеже XVIII— XIX вв., может быть, интуитивно, но почувствовал, что самымглавным в русской культуре наступающего XIX в. будут усилия по решению проблемы ее национальнойсамоидентичности. Следом за Карамзиным шел Пушкин, решавший задачу соотнесениясвоей национальной культуры с другими культурами, затем появилось«Философическое письмо» П. Я. Чаадаева — философия истории России, стимулировавшее дискуссию междуславянофилами и западниками.

В рамкахмодифицированных основ этих идейных направлений и по сей день ведется спор обисторическом предназначении России, ее прошлом, настоящем и будущем. За этиминаправлениями скрывались две линии в развитии русской культуры XIX в. Одна из них — культурно-самобытная вшироком смысле слова, направленная на выявление глубинных механизмовнациональной культуры, закрепление наиболее устойчивых, не меняющихсяценностей. Другая линия — модернизаторская в широком смысле слова, направленнаяна изменение содержания национальной культуры, включение ее в так или иначепонимаемый общемировой культурный процесс. «Золотой век» характеризуетсяотносительным равновесием этих двух линий, поэтому великие творения его гениевгармоничны и общепризнанны как национальная классика. Ярчайший пример —творчество А. С. Пушкина.

Особое место вкультуре золотого века занимала литература. Она сыграла главную стабилизирующуюи созидательную роль в своих вершинных творениях. Классики русской литературывсегда тяготели к объемному многомерному мировосприятию, сохраняющемумногозначность и образность. Высокий авторитет слова был одной из важнейшихособенностей нашей культуры с самого начала ее становления. В период «золотоговека» искусство слова значительно укрепилось, заняв оказавшееся вакантным месторелигиозного авторитета. Формировавшаяся по образцу светской западноевропейскойкультуры, новая русская культура оказалась глубоко связанной с прошлойтрадицией и сохранила свойственную ей структуру ценностей. Светская литератураунаследовала функцию нравственного эталона, на который равняется общество,строгого судьи окружающей жизни. Классическая литература XIX в. была больше чем литературой, она стала синтетическимявлением культуры, оказалась по суги дела универсальной формой общественногосамосознания, выполняя миссию социальных наук. Многие просвещенные людирусского общества строили свою жизнь, ориентируясь на высокие литературныеобразцы.

Определенныйинтерес представляют суждения некоторых иностранных авторов о русской культуреи литературе. Например, О. Шпенглер, разрабатывая свою морфологию мировойистории, представленной в виде восьми замкнутых, не связанных друг с другомкультур, предполагал скорое возникновение еще одной культуры, а имен_т норусской. Культуру петровской России он относил к разряду так называемых историческихпсевдоморфоз. Историческими псевдоморфозамиШпенглер называл те случаи, «когда чужая, старая культура так властно тяготеетнад страной, что молодая и родная для этой страны культура не обретаетсвободного дыхания… Все вышедшее из глубин изначальной душевности изливаетсяв пустые формы чуждой жизни: юные чувства застывают в старческие произведения,и вместо свободного развертывания собственных творческих сил только ненависть кчужому насилию вырастает до гигантского размаха»³¹.

Рассматриваякультуру России, Шпенглер выделял прежде всего литературу, двумя крупнейшимипредставителями которой он считал Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого. Верныйсвоему методу радикального антитетизма, он резко противопоставляет творчествоэтих двух художников и мыслителей. Тема сопоставления Достоевского и Толстогоне была новой, ее начал разрабатывать еще при жизни Л. Толстого Д. С.Мережковский, но вряд ли у кого два гения предстали такими полными противоположностями,как у Шпенглера.

По мнениюнемецкого философа, Толстой — человек западного склада мысли. Несмотря на всеотчаянные усилия, он так и не смог стать народным по духу, «обрести почву».Достоевский, напротив, — человек народного склада мысли, в глубине своей душисвязанный с почвой. Поскольку Толстой всем своим естеством связан с Западом иникак не может от него освободиться, то «его могучая ненависть выступает противЕвропы… он ненавидит ее в себе, он ненавидит себя, поэтому он становится отцомбольшевизма»³². Достоевский не знает этой ненависти. Шпенглерприводит слова Ивана Карамазова, желающего поехать в Европу на «кладбищедорогих покойников», ибо величие Европы уже в прошлом.

Толстой, по Шпенглеру, — рационалист, интеллигент, «просвещенный» и«социально думающий ум». «Его ненависть к собственности имеет экономическуюприроду, ненависть к обществу — социально-этическую природу, его ненависть кгосударству — это политическая теория. Отсюда его сильное влияние на Запад. Онв некотором смысле близок Марксу, Ибсену и Золя»³³. Шпенглер делаетвывод, что Толстой чрезвычайно умаляет «метафизическое за счет социального».Действительно, у Толстого много рационалистического. Даже «истинную религию» онрассматривал как «согласно с разумом и знаниями человека установленное имотношение к окружающей его бесконечной жизни». В то же время Толстому никакнельзя отказать в «метафизичности». В его философских работах подняты многиеважнейшие проблемы: человеческой свободы и ее границ, культуры и цивилизации,смысла жизни и др. Широчайший резонанс вызвала толстовская теория непротивлениязлу насилием.

УДостоевского, согласно Шпенглеру, «душа смотрит поверх всего социального. Вешиэтого мира представляются ей такими незначительными, что она не придает ихусовершенствованию никакого значения… Достоевский живет уже в атмосференепосредственно предстоящего религиозного творения»³⁴. Бесспорно,Шпенглер существенно недооценил социальную сторону творчества Достоевского,ярко проявившуюся и в его художественных произведениях, и в публицистике«Дневников писателя». Читая Достоевского (чтобы читать его в оригинале,немецкий философ частично изучил русский язык), Шпенглер пытался предугадать,какой же будет подлинная аутентичная русская культура. Важнейшим в ее становлениион считал возможность появления нового, русского вида христианства, который«очень далек от Рима и Виттенберга, смотрит назад, на Иерусалим»³⁵.Русских Шпенглер определял как гениев в религиозном отношении, равным которымявляются лишь арамеи. Решающая роль в религиозном творчестве отводиласьДостоевскому, его специфическому пониманию «русского Христа». За ним, в концеконцов, пойдет русский народ, так как «истинно русский человек — ученикДостоевского, хотя он его не читает, хотя и потому что он вообще не умеетчитать. Он сам есть часть Достоевского»³⁶.

В оценкеДостоевского Шпенглером сказалось влияние Ф. Ницше, предвещавшего российскийвариант Реформации и сравнивавшего Достоевского с Иисусом. Конечный выводШпенглера таков: «Христианство Толстого было недоразумением. Он говорил оХристе, а подразумевал Маркса. Христианству Достоевского принадлежит следующеетысячелетие»³⁷.

Шпенглер вомногом сконструировал объект своего описания, но ему присущи и определенныепрозрения. За теориейисторической псевдоморфозы кроется реальный драматический раскол русскойкультуры, во многом стимулированныйпетровскими преобразованиями. Несмотря на все грандиозные достижения культурызолотого века, культурный раскол не был преодолен. Роковым для страны сталтеррористический акт 1 марта 1881 г., совершенный немногим спустя полгода послепушкинской речи Ф. М. Достоевского, страстно призывавшего к единству русскойкультуры, провозгласившего ее мировую миссию, основанную на «всемирнойотзывчивости». Определенное равновесие в культуре нарушилось. Возобладалирадикальные модернистские идеи в своем разрушительном виде. «Золотому веку»русской культуры пришел конец. Хотя впереди был еще «серебряный век»,культурный созидательный подъем уже не мог уравновесить и обуздать волну революционногонигилизма, неспособного к творческому созиданию.

К середине XIX в. русская культура становится все более известной наЗападе. Н. И. Лобачевский, положивший начало современным представлениям остроении Вселенной, стал первым прославившимся за рубежами России ученым. П.Мериме открыл Европе Пушкина. В Париже был поставлен «Ревизор» Гоголя. Вовторой половине XIX в. европейская и мировая известность русской культуры усиливается в первуюочередь благодаря литературе, произведениям И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, Ф.М. Достоевского. Впервые в XIX в. культурный обмен между Россией и Европой приобрелдвусторонний характер, русская культура приобрела европейское и мировоезначение. Россия выразила себя в понятных для Запада формах, не утратив своегосвоеобразия.

Начало XX в. — это серебряный век русской культуры. Российскаяизящная словесность никогда не знала такого богатства и разнообразияпоэтической рубрики: А. Блок, С. Есенин, В. Маяковский, В. Хлебников, В.Брюсов, И. Северянин, Н. Гумилев, А. Ахматова, М. Цветаева — вот далеко неполный перечень талантов, заявивших о себе впервые в начале века. Окончательносформировалось появившееся еще во второй половине XIX в. течение русского космизма, приверженцами которогобыли очень многие несхожие между собой писатели, ученые, философы (Д. И.Менделеев, К. Э. Циолковский, В. С. Соловьев, Н. Ф. Федоров, П. А.Флоренский, В. И. Вернадский и др.). Их объединяло убеждение в том, что развитие человечества все болееприобретает формы некой общепланетарной общности. Космос и человек, природа и человек оказываютсянеотделимы, и надо уметь изучать вместе будущее человека и будущее природы. Вершиной научного направления вкосмизме стало учение В. И. Вернадского о ноосфере, очень актуальное и в наши дни. Согласно этому учениючеловечество постепенно становится основной силой, определяющей своейдеятельностью эволюцию Земли. В будущем оно должно будет принять на себяответственность за будущее биосферы для сохранения возможности своегосуществования и дальнейшего развития. Биосфера должна превращаться в ноосферу, т. е. сферу разума.В русском космизме серебряного века складывались течения,

альтернативныеосновным установками западноевропейской науки и оказывающиеся перспективными внастоящее время ввиду обострения глобальных проблем. Космизм альтернативен социоцентризму, отрывающему человека от природы, и восточныммировоззрениям, обрекающим человека на пассивность.

Сложиласьсамобытная русская философия, ее выдающимися представителями стали Н. А.Бердяев, С. Н. Булгаков, Л. И. Шестов, П. А. Флоренский, И. А. Ильин и др.Одной из особенностей русской философии, по словам А. Ф. Лосева, было «чистовнутреннее, интуитивное познание сущего, его скрытых глубин, которые могут бытьпостигнуты не посредством сведения к логическим понятиям и определениям, атолько в символе, в образе посредством силы воображения»³⁸.

Русскаякультура находилась на грани крупных качественных перемен, которые несостоялись вследствие революции. Возможно, сущностью качественных перемен сталобы так называемое славянское Возрождение, идея которого витала в умах некоторыхвидных деятелей «серебряного века», а суть должна была заключаться врелигиозном усвоении античности³⁹. В то же время культура«серебряного века» подвергается некоторыми авторами небезосновательной критикеза определенный отход от гуманистических ценностей, моральный релятивизм⁴⁰.