Социалистический императив

Как было отмечено ранее, ни один про­ект социальных реформ не подвергаетсятакому полному замалчиванию в солидных дискуссиях, как социализм в СоединенныхШтатах. Его непринятие главными полити­ческими партиями не подлежит сомнению.Даже самый радикальный кандидат на государственную должность, если егонамерения серьезны, следует общему примеру: «Я, разумеется, не выступаю засоциализм». Очень часто он объясняет, что предлагаемые им меры именно благодарясвоему радикализму предназначены для спасения страны от социализма. Свободноепредпринимательство нуждается в защите от бедствий, связанных с присущими емунеэф­фективностью, крайностями и заблуждениями.

На карту поставлено больше чем экономическая тео­рия. Имеется также связьмежду свободным предпринима­тельством и личной свободой. Те, кто открытоосуждает социализм, защищают не только свою власть, собствен­ность и денежныевыгоды. Так же как у баронов в Реннемиде, личные интересы подкрепляются высокойморальной целью. Эта моральная цель так высока, что люди исклю­чительно высокойдобродетели без колебаний требуют, чтобы пропаганда и даже обсуждениесоциализма были запрещены во имя сохранения этой свободы.

Положение в других странах отличается по форме, но не особенно порезультатам [Вскоре одно незначительное отличие будет отмечено. ]. ВЗападной Европе и Япо­нии социализм является возвышенным, а не бранным сло­вом.Результат, аналогичный американскому, достигается здесь отделением слова от егоустановившегося значения и еще более полным отделением от любого намека напрактические действия. Англичанин, француз и немец мо­гут быть пылкимисторонниками социализма. Но каким бы пылким социалистом каждый из них ни был,он прежде всего практичен. Поэтому он не станет серьезно предла­гать, чтобыбанки, страховые компании, автомобильные заводы, химические предприятия и, занекоторыми исклю­чениями, металлургические заводы были переданы в об­щественнуюсобственность. И конечно, в случае избрания на государственный пост он нестанет требовать принятия законодательства в этом направлении. Как бы он ниодоб­рял такие действия в принципе, он не станет выступать за их практическоеосуществление.

Причины, в силу которых на социализм налагается такой строгий запрет, сейчасстановятся понятны. Социа­лизм-это не то, что может понравиться техноструктуре;последняя, добиваясь независимости от собственников, отнюдь не стремится кподчинению государству. Ее за­щитные Интересы настоятельно требуют обратного. Вка­честве автономного органа техноструктура пользуется свободой в формированиисобственной организации, проек­тировании, установлении цены и продаже своихпродуктов, в навязывании своих убеждений и своей власти обществу и государствуи в вознаграждении и продвижении своих членов. Интуиция предупреждает, что,если технострук­тура станет орудием государства, эта автономия окажется подугрозой. Тогда решения о том, где размещать предприятия, сколько платитьуправляющим, каков должен быть порядок их продвижения по службе, перейдут вруки государства. Как таковые, они станут на законном основании объектомобщественной критики, проверки и, возможно, мер со стороны государства. Отсюдажелание сохранить современную выдумку, что все эти вопросы. не могут бытьотнесены на законном основании к компетенции государства; они таковы, какими ихопределяет рынок – т. е. частное дело в чистом виде.

Однако было бы неверно связывать падение интереса к социализму исключительнос требованиями техноструктуры и навязанными ею мнениями – сколь ни значительноможет быть это влияние. Демократический социализм (революционный социализм вэтом отношении) долго схо­дился с классической и неоклассической теорией вопределении и выявлении главного порока экономического обще­ства. Он находитсятам, где имеется монопольная власть. Там, где имеется монополия, происходитэксплуатация общества в виде более низкого уровня производства, чем этовозможно, но по более высоким ценам, чем это необ­ходимо. При наличии властиработодателя на рынке труда рабочие получают меньше, чем это можно позволить, иэто их удел. Их тоже эксплуатируют. Как для неокласси­ческой экономическойтеории самым уничижительным является слово «монополия», так и для социализматаким словом является «монополистический капитализм».

Читатель поймет, почему старая страсть к социализму исчезла – илисохранилась только в риторике и как но­стальгия. Поведение монополиста, котороебыло вначале принципиальной основой для социализма, не существует, хотятрадиция социалистической критики требует, чтобы любое подобное предположениебыло осуждено как капи­талистическая апологетика. Главной проблемой современнойэкономики является неравномерное развитие. Самый низкий уровень развитиянаблюдается там, где уровень монополизации и влияния на рынок наименьший: самыйвысокий уровень развития там, где и то и другое характеризуется максимальнымразвитием. Чем выше развиты фирма и техноструктура, тем большее значение имеетдля них процесс роста. Фирма, которая надувает своих поку­пателей, чтобыувеличить свои продажи, не может в то же время эксплуатировать их по образцуклассической монополии. Публика это знает или чувствует. Только че­ресчуробразованный человек может проглядеть реаль­ность и руководствоватьсядоктриной. Доктрина заводит убежденного социалиста в забавной компании сэкономистом-неоклассиком не в ту областъ экономики, которая ему требуется.

Рабочие отказались от социализма по той же причине, что и потребители.Рабочие, как мы знаем, подвергаются эксплуатации – или же эксплуатируют самихсебя. Но эксплуатация происходит в рыночной системе. В плани­рующей системерабочие находятся под защитой профсою­зов и государства, а также подпокровительством рыночной силы нанявшей их корпорации, которая позво­ляет ейперекладывать издержки, связанные с соглаше­ниями о заработной плате, наобщество. Рабочие в этой части экономики по сравнению с рабочими в рыночнойсистеме являются привилегированной кастой. Социалист привлекает внимание крабочим, которые заняты в отрас­лях, обладающих большим влиянием в областиэкономики. К ним относятся такие отрасли-черная металлургия, автомобильнаяпромышленность, химическая промышлен­ность, нефтепереработка, в которых властьиспользуется фактически для того, чтобы удовлетворить основные тре­бованиярабочих. Как и общественность, рабочие не выхо­дят на демонстрации. Членамериканского профсоюза отвергает социализм. Его европейский коллега слышитпропаганду социализма, приветствует ее, но не желает никаких действий. Ипоследний фактор, освещаемый в этом анализе, ко­торый тоже ослабил традиционнуюпривлекательность социализма. Современное корпоративное предприятие,.в чем мыдостаточно убедились, высокоорганизованно – и очень бюрократично. Такова илибудет такой фирма, принадлежащая государству. Когда речь шла о выборе междувласть к частной монополии и государственной бюрокра­тией, то доводы в пользупоследней могли выглядеть очень убедительно. ^Государственная бюрократия моглабыть не очень отзывчивой, но она не была эксплуататором и в силу этого непредставляла опасности. Выбор между частной бюрократией и государственнойбюрократией гораздо менее ясен. Очень большая разница в содержании свелась, покрайней мере на первый взгляд, к гораздо меньшей раз­нице по форме. К этомуможно добавить открытие, что наиболее крупные и технически- оснащенные изгосударственных бюрократических организаций – Военно-воздушные силы,Военно-морской флот, Комиссия по атомной энергии – имеют свои собственныеинтереса, которые могут столь же непреклонно преследоваться, как и интересы«Дженерал моторc» и «Экссон». Част­ные бюрократии правят в своих собственныхинтересах. Но то же самое делают и государственные бюрократии, Зачем менятьодну бюрократию на другую?

И все же у тех, кто держит оборону против неудобных для них идей, жизньникогда не бывает легкой. Те же самые условия, которые привели к падениюпривлекательности традиционного социализма на командных высотах, делают новыйсоциализм настоятельным и даже необходи­мым в других частях экономики. Слово«необходимый» на­до подчеркнуть. Старый социализм допускал идеологию. Могсуществовать капитализм со своими преимуществами и недостатками; могласуществовать государственная соб­ственность на средства производства с еевозможностями и ограничениями. Мог иметь место выбор между ними. Выбор зависелот мнения – от идей. Он был поэтому идеологическим. Новый социализм недопускает никаких приемлемых альтернатив; от него можно уклониться только ценойтяжелых неудобств, большого социального расстройства, а иногда ценойсмертельного вреда для здоровья и благополучия. Новый социализм не имеетидеологического характера, он навязывается обстоятельствами.

Как может догадаться читатель, непреодолимым обстоятельством являетсяотсталое развитие рыночной системы. Имеются отрасли, которые нуждаются втехнических знаниях связанной с ними организации, рыночной сило и связанной сней властью над использованием ресурсов, если от них ждут услуг, хотя быминимально отвечающих требованиям. Находясь и оставаясь в рыночной системе, ониэтого не получат. Поэтому они остаются в тисках неразвитости или примитивногоразвития; и, в то время как развитие везде идет, вперед, их поразительнаяотсталость приобретает все более драматический характер.

Эта драма (и бедствия тех, кто сопротивляется всем помыслам о социализме)значительно усиливается из-за того, что некоторые из отсталых отраслей имеютособое значение не только для комфорта, благополучия, спокой­ствия и счастья,но просто для продолжительного суще­ствования. Они обеспечивают жилища,медицинские ус­луги и городской транспорт. Жилье в холодном климате,медицинская помощь во время болезни и возможность добраться до места работы –это на редкость серьезные потребности. Можно легко почувствовать рукукапризного бога в выборе отсталых отраслей. Он явно имеет склон­ностьбеспокоить истинно благочестивого сторонника сво­бодного предпринимательства.

Неспособность этих отраслей войти в планирующую систему связана с разнымипричинами. Жилищное строи­тельство и медицинское обслуживание географическиразбросаны. Как и во всех остальных видах услуг, это пре­пятствует развитиювсесторонней организации и специа­лизации в конкретном месте. Вполне возможно,что такое разделение труда осуществляется явно неэффективно. Ра­бочее времяплотников, водопроводчиков и электриков, а в области медицинского обслуживанияспециалистов-хи­рургов, терапевтов и техников – не поддается такой регла­ментации,чтобы не допускать длительных периодов неэф­фективного использования илипростоев.

Профсоюзы тоже играют роль тормоза. Они не слиш­ком сильны в этих отраслях.А предприниматели на ред­кость слабы, как, например, в строительстве,уступчивы, как дело обстоит в области транспорта, или сами являются членамипрофессионального союза, как в Американской медицинской ассоциации. Поэтому упрофсоюзов свободны руки в регулировании или запрещении внедрения техни­ческихновшеств и (что долгое время было характерно для АМА) организации. И наконец, встроительстве и транс­порте государственное регулирование, часто вводимое потребованию рабочих и профсоюзов, было направлено на сдерживание процессатехнического обновления и связан­ной с ним организации.

Имеется только одно решение. Эти отрасли не могут функционировать в рыночнойсистеме. Они не могут развиваться в планирующей системе. Они необходимы в силуотношения людей к своим потребностям в средствах передвижения и защите отболезней и непогоды. С экономическим развитием контраст между домами, в которыхживут массы людей, медицинским обслуживанием и услугами больниц, которые онимогут себе позволить, транспортными средствами, которые они переполняют, идругими менее серьезными составляющими их жизненного уровня – автомобилями,телевизорами, косметикой, возбуждающими средствами – становится вначалеразительным, а потом непристойным.

Влияние неравномерного развития в области здраво­охранения и медицины имеетособенно причудливый ха­рактер. Практически все увеличение количества наруше­нийв состоянии здоровья, происходящее в наши дни, яв­ляется результатом возросшегопотребления. Ожирение и сопутствующие ему нарушения являются результатомколичественного увеличения потребления продуктов пита­ния; цирроз и несчастныеслучаи – это следствие увеличе­ния потребления алкоголя; рак легкого, болезнисердца, эмфизема и многочисленные другие заболевания возни­кают в результатеувеличения потребления табака; несча­стные случаи и связанные с ними смертностьи увечья вызваны ростом числа автомобилей; гепатит и много­численные нападенияс нанесением увечий часто вызыва­ются повышением употребления лекарств; нервныерас­стройства и душевные заболевания связаны с усилиями, потраченными, чтобыповысить доход, и с завистью к успехам других в повышении дохода, со страхомпотери дохода или страхом перед перечисленными физическими последствиямиповышения потребления. В то же время медицинское и больничное обслуживание неявляется частью того развития, которое вызывает эти расстройства. Оно постояннотащится сзади – для значительной части населения, включая многих, ктосравнительно богат, до­ступность этой помощи не гарантирована, а ее стоимостьприобретает отпугивающий и запретительный характер. В этом опять рукаизвращенного Провидения.

Единственным ответом для этих отраслей является их. полная организация в условияхгосударственной собствен­ности. Это новый социализм, который стремится не ккомандным высотам, а ищет слабые звенья. И опять мы отмечаем, что наиболеенадежные тенденции – и наилуч­шая проверка истинности социального диагноза –это те, которым прокладывают путь обстоятельства. Во всех раз­витых странахправительства вынуждены непосредственно проявлять активную заботу о жилищномстроительстве, здравоохранении и транспорте. Везде они в значительной мере ужеобобществлены. К Соединенным Штатам это от­носится, как и к другим. Городской ипригородный транс­порт в широких масштабах переходит в государственнуюсобственность. То же происходит с появлением компании «Амтрах» с междугороднымжелезнодорожным транспор­том. В Соединенных Штатах престарелым людям, которыеостро нуждаются в медицинской помощи и имеют ограни­ченные возможности для ееоплаты, иными словами, в от­ношении которых действие рынка оказывается особеннонеблагоприятным, предоставляется медицинская и боль­ничная помощь. Имеетсявызывающее раздражение множество видов государственной медицинской помощи раз­нымлицам и группам. В строительной промышленности имеется еще более запутанныйкомплекс, включающий организованное государством жилищное строительство,строительство с государственной помощью, финансируе мое государствомстроительство, государственные субсидии частным квартиросъемщикам игосударственный контроль над квартирной платой. Эти обязанности в свою очередьподелены между органами управления правительства, штатов и муниципалитетов такимобразом, что очень со­мнительно, чтобы какой-нибудь один чиновник в любомкрупном американском городе знал все государственные источники помощистроительству в своем районе.

Но это крайне неудовлетворительная форма социализ­ма. Употребление самоготермина тщательно избегается [Термин «социализированная медицина» был досамого не­давнего времени уничижительным. Как можно судить, только те­перь онперестал быть таким. Несоциализированиая медицина для многих такнеудовлетворительна и дорога, что альтернативы больше нельзя осуждать с помощьювраждебных терминов. Социализм, как подозревают весьма многие, мог бы оказатьсялучше.]. В результате осуществление мер не происходит с должнойуверенностью и гордостью, с использованием необходимых средств, при наилучшей возможнойорганизации и с целью полного выполнения поставленной задачи. Напротив, онирассматриваются как исключительные и как отклонение от истинного пути. Онинуждаются в оправдании. Самая подходящая организация – это ни в коем случае несамая лучшая, а та, которая, как кажется, меньше всего вмеши­вается в частноепредпринимательство; результат счи­тается достигнутым не когда полностьювыполнена зада­ча, а когда ее выполнение едва-едва дотянулось доудовлетворительного уровня.

Только тогда, когда социализм будет рассматриваться как необходимая и вовсех отношениях нормальная харак­теристика системы, эта ситуация изменится.Тогда обще­ство будет требовать обеспечения высоких результатов работы и будетгордиться своими действиями. Это отнюдь не пустой и не обоснованный оптимизм,подтверждение этому можно найти в Европе и в Японии. Там, как было отмечено,слово «социализм» имеет возвышенный, а не уничижительный смысл. И хотясоциалисты в других раз­витых странах с религиозным рвением тянутся к команднымвысотам, они не отвергают необходимости принятия государственных мер в другихчастях экономики. Это зна­чит, что они могут действовать с уверенностью врыночной системе, и это уже привело к выдающимся результатам в наиболееуязвимых местах, где социализм совершенно необходим. Хотя и имеетсясущественное различие между странами, земля в городе переходит в широкихмасштабах в государственную собственность. Значительная часть всего городскогожилья строится полностью под покрови­тельством государства и остается в собственностии под управлением государства. Точно так же больницы стано­вятся полностьюгосударственными предприятиями, а врачи и прочий обслуживающий персоналявляются хоро­шо оплачиваемыми сотрудниками государства. И конечно считаетсясамо собой разумеющимся, что государственные корпорации возьмут в свои рукижелезные дороги и город­ской транспорт. Деятельность всех этих отраслей в Анг­лии,Скандинавских странах, Германии и Голландии осу­ществляется гораздо лучше, чемв Соединенных Штатах. В других странах – во Франции, Италии, Японии, Швей­царии– предприятия, которые полностью обобществлены, работают намного лучше. Толькоте предприятия, которые не обобществлены, работают плохо. Разница междуамериканцами и европейцами не в том, что американцы отличаются особеннойнеспособностью управлять государ­ственными предприятиями. Разница в том, чтоамерикан­цы руководствуются доктриной, которая придает этим по­пыткамвтороразрядный и ущербный статус.

В прошлом доводы в пользу государственной собствен­ности признавалисьправильными там, где в силу важно­сти данного вида услуг, как обстоит,например, дело в отношении образования или национальной обороны, или из-затрудности для конкретного потребителя установить на него цену, например вдорожном строительстве или уборке улиц, их осуществление нельзя оставить за рын­ком.Требования передачи предприятий в государствен­ную собственность раздавалисьтам, где, как, например, в коммунальном обслуживании, имела место неизбежнаямонополия и, таким образом, возникала опасность эксплу­атации общества. Сростом рыночной в планирующей систем и соответственно, неравенства в ихразвитии дово­ды в пользу государственной собственности приобрели гораздо болееобщий характер. Дело не в том, что рынок, действующий, в общем, удовлетворительно,оказывается несостоятельным в отдельных случаях. Дело, скорее, в том, чторыночная система вообще несовершенна по сравнению с планирующей системой.Поэтому имеется предпосылка в пользу государственного вмешательства в любойчасти рыночной системы.

Особенно это относится к искусству. В отличие от не­достаточного развития вобласти жилищного строитель­ства, здравоохранения и транспорта слабое развитиеис­кусства не причиняет физических лишений. Но эти удовольствия относятся крыночной системе; при отсут­ствии особой поддержки государства нужнопредполагать недостаточный уровень развития. Люди лишаются удо­вольствий исчастья, которые они испытывали бы при сравнительно более высоком уровнеразвития музыки, театра, живописи. При наличии власти планирующей си­стемы,включая власть убеждать в пользу своих товаров.и своего развития вообще,общество, в котором отсутствует -государственное вмешательство в интересахискусства и гуманитарных наук, будет прискорбно несбалансирован­ным. Оно будеточень богатым. Но по сравнению с перио­дами в прошлом, когда покровительствоискусству было более щедрым, его художественные достижения будут гораздоскромнее.

В последнее десятилетие, или около этого, представле­ние о том, чтоискусство нуждается в особой поддержке в современном индустриальном обществе,подучило неко­торое признание. Были предприняты ограниченные, скорее дажепримитивные, попытки в виде создания государством необходимой материальной базыи государственных зака­зов на произведения искусства. Интуиция в отношенииобщественной потребности, как всегда, шла впереди теории, объясняющейпотребность. Данный анализ показывает, что значительные и растущие заказы иподдержка искус­ства являются не только нормальной, но и существеннойобязанностью современного государства.

Государственное вмешательство в интересы сельского хозяйства –обобществление сельскохозяйственной техно­логии, поддержаниесельскохозяйственных цен для поощ­рения и защиты капиталовложений,кооперативные закупки удобрений, горючего и оборудования, кооперативное илигосударственное снабжение электроэнергией, субсидии в поддержку новых методов –тоже имеют существенное значение для сбалансированного развития. В отсутствиетаких общественных мер поступление продуктов питания и натуральных волокон былобы недостаточным, а стои­мость (подобно стоимости жилья и медицинской помощи)очень высокой. Здесь, однако, очень ярко проявилась ин­туиция, которая ведет кдействиям, противоречащим традиционному принципу, но согласующимся с реально­стямиэкономической жизни. А одобрение фермеров, если уж не экономистов, оказалосьдостаточно сильным, чтобы решение этих задач осуществлялось не с извинениями, ас гордостью. В основном в результате таких государствен­ных мер развитиесельского хозяйства, по крайней мере до последнего времени, было довольноудовлетворитель­ным в промышленно развитых странах. Окажись сельское, хозяйствосвободным от государственного вмешатель­ства – продолжайся господствоортодоксального принци­па, – развитие, бесспорно, было бы недостаточным, а кнастоящему времени, возможно, и опасно низким. И сельское хозяйство теперьдемонстрировало бы в начальной форме слабости повсеместно связанные с рыночнойсистемой.

Обстоятельства, очевидно, не благосклонны к тем, кто считает себязащитниками рыночной экономики, врагами социализма. И в силу того, что именнообстоятельства, а не идеологические предпочтения навязывают путь, с этим малочто можно поделать. Даже эпитетом «социалист» нельзя с успехом швырнуться вчеловека, который просто описывает, что нужно делать. Так обстоит дело с социа­лизмом,который мы до сих пор описывали.

Но на этом история еще не кончается. Доводы в пользу социализма неоспоримы вслабейших частях экономики. Они так же, как это ни парадоксально, неопровержимыв ее сильнейших частях. Именно здесь кроется ответ или часть ответа на решениевопроса о власти планирующей системы, которая порождена бюрократическимсимбиозом.

Там, где техноструктура корпорации находится в осо­бенно тесных отношениях сгосударственной бюрократией, каждая из них, как мы видели, черпает силу изподдержки, оказываемой ею другой. Крупные производители оружия – «Локхид»,«Дженерал дайнэмикс», «Грумман», аэрокосмические филиалы «Текстрона» и«Линд-Темко – Воут» – предлагают Пентагону системы оружия, которые, по их мнению,выгодно разрабатывать и произ­водить. Министерство обороны сообщает им осистемах, к получению которых стремятся вооруженные силы. Окон­чательныерешения затем оправдываются либо необходи­мостью идти в ногу с Советами, либонеобходимостью оставаться впереди Советов [В течение короткого времени вконце 60-х годов эту роль выполняли китайцы. Такая практика, кажется, выходитиз упо­требления как совершенно неправдоподобная.]. Одно или другое из этихоправданий должно оказаться успешным. Как ранее было отмечено, даже самыйпреданный защитник ортодоксаль­ных взглядов не рискнет своей репутацией радимини­мального признания, доказывая, что окончательно вопрос о производстверешается в соответствии с волей общества, выраженной через конгресс.

Две бюрократии, одна государственная и другая номи­нально частная, сильнее,чем одна. Государственная бюро­кратия при обосновании потребности в новых видахору­жия может казаться выступающей с бескорыстной заботой о национальнойбезопасности. Ее контроль над разведкой позволяет ей при необходимостиэксплуатировать страх общественности или конгресса перед тем, что Советы де­лаютили могли бы сделать. Банальная процедура требует, чтобы любому предлагаемомуновому типу оружия пред­шествовал поток пугающей информации о том, что замыш­ляютрусские. Частная бюрократия обладает свободой и финансовыми ресурсами,недоступными для государствен­ной бюрократии, для организации стратегическихполити­ческих кампаний, для мобилизации поддержки со стороны профсоюзов иобщества, для организации лобби, для рек­ламы и общественной информации и. дляотношений с прессой.

Объединенную силу двух бюрократий можно было бы успешно ослабить путемпревращения крупных специализированных фирм по производству оружия в полностьюгосударственные корпорации в соответствии с направлениями, изложенными впоследней главе. Правительство приобретало бы их акции по текущей цене,существующей на фондовой бирже. С этого момента совет директоров и высшееруководство назначались бы федеральным прави­тельством. Заработная плата идругие доходы впредь ре­гулировались бы правительством в зависимости от обще­государственногоуровня; прибыли поступали бы прави­тельству; оно брало бы также на себя убытки,как это происходит и сейчас. Политическая деятельность, лоббизм и стремлениенавязать мнение обществу подчинялись бы таким же ограничениям, каких должнапридерживаться государственная бюрократия.

Это изменение скорее по форме, чем по существу. Для крупных фирм,специализирующихся на производстве оружия, фиpмa чacтнoгo пфeдпpиятия yжeрискованно и даже неприлично тонка. «Дженерал дайнэмикс» и «Лок­хид», двакрупнейших специализированных военных под­рядчика, практически все свои делаведут с правительст­вом. Их оборотный капитал им предоставляет правитель­ствопутем постепенных платежей по их контрактам. И отнюдь не малая доля ихосновного капитала принадле­жит правительству [Информация об этойсобственности содержится в «Hearing before the Subcommittee on Economy inGovernment of the Joint Economic Committee, 90 Congress, 2-d Session, 1968,November 12, pt. 1, p. 134. Она была предоставлена (по моему настоянию) неко­торымикомпаниями с явным нежеланием.]. Убытки берет на себя правительство, афирмам предоставляется финансовая помощь в случае неудачи. Их техноструктурапредставляет собой направ­ленное вверх продолжение иерархии государственнойбюрократии. Генералы, адмиралы, младшие офицеры и государственные служащиепосле завершения их карьеры в государственной бюрократии автоматическипереходят на более высокое жалованье в бюрократию корпора­ций. В свою очередьбюрократия корпораций предо­ставляет свой персонал на высшие гражданские уровниминистерства обороны. Крупные фирмы, производящие оружие, уже обобществлены, заисключением своего названия: то, что здесь предлагается, служит лишьподтверждением реальности. Ориентировочно каждая корпорация (или филиалмногоотраслевой корпорации), больше половины деятельности которой приходится направительство, должна быть преобразована в полностью государственную корпо­рацию,как здесь предлагалось [Я разбирал это предложение более подробно в «The BigDe­fense are Really Public Firms and Should Be Nationalized», The New YorkTimes Magazine, 1969, November 16.].

В отношении слишком слабых отраслей и чрезмерно сильных мы не в состояниизапретить понятие «социа­лизм» в качестве меры, направленной на исправлениеположения там, где существует общий низкий уровень развития, и как средствоконтроля над гипертрофирован­ным развитием. Социализм _уже существует,.Признание этого факта и его необходимости было бы проявлением честности иоказало бы огромную услугу делу улучшения результатов деятельности. Поступаятак, мы бы показали, что планирующей системе не всегда удается дискредити­роватьто, что она не одобряет.